Часы он надел старые, любимые. Их лет десять назад подарил ему Гена. Часы были дорогие, швейцарские, ходили поразительно точно, и Илья чувствовал себя неуютно, когда забывал их надеть, выходя из дома.
Телефон он предусмотрительно отключил, сев за руль. Лучшее доказательство вины, чем запеленгованный здесь телефон, придумать сложно.
Время тянулось медленно. Или ему казалось, что оно почти не движется. Когда впереди, метрах в тридцати от него мелькнула тень, Илья отчего-то удивился, как будто вовсе не ожидал увидеть кого-то на ночной улице.
Тень оказалась женской фигурой. Через секунду он понял, что женщин две. Одна очень походила на сестру Юлии, вторая была ниже и полнее.
Вторая напоминала Любу.
Илья медленно проехал мимо женщин. Голову в сторону тротуара он не повернул, но был уверен, что не ошибся. Жертва была в нескольких шагах.
Илья повернул направо, остановил машину. Женщины должны пройти мимо через несколько секунд.
Он достал из кармана куртки оружие, сжал рукоятку в руке, положив пистолет на колено.
Они действительно появились в зеркале заднего вида через несколько секунд. Женщины негромко переговаривались, голоса он слышал, а слов не разбирал.
Молодая старалась идти медленно, но все равно вырывалась вперед и поворачивалась к пожилой.
Улица, где он сейчас стоял, была светлее той, откуда вышли женщины. Видно их было отлично. У пожилой была куртка как у Любы и берет как у Любы. И круглое лицо, и выбивающиеся из-под берета седые волосы поразительно напоминали его жену.
Илья опустил стекло, взял в руку пистолет.
Женщины поравнялись с машиной, прошли мимо. Надо поднять руку и выстрелить, лучшего момента может не быть.
Рука дернулась, но не поднялась.
Женщины отдалялись, он с тоской смотрел им вслед.
Нужно стрелять, когда она будет одна, попытался оправдаться он. Лишний свидетель всегда опасен.
Убивать нужно было обеих, но выстрелить в пожилую тетку, так похожую на его жену, ему казалось чем-то запредельно отвратительным. Как будто выстрелить в ребенка.
Женщины отдалялись. У следующего перекрестка остановились, пожилая перешла улицу, сестра Юлии свернула направо.
Илья сунул пистолет в карман, поехал за сестрой.
За поворотом прохожие уже были, и девушку он заметил не сразу. Она быстро шла по краю тротуара, обогнула автобусную остановку, заспешила дальше.
Не вовремя его одолела жалость. Все было бы уже кончено, если бы не его идиотское замешательство.
От бессильной злости не то на себя, не то на судьбу Илья с силой сжал руль.
Проблемы уже не было бы… Следствие никогда не связало бы деревенскую девушку с его семьей.
Девушка остановилась у пешеходного перехода.
Пока он разворачивался, она исчезла. Ему повезло, что он снова заметил ее сворачивающей на соседнюю улицу.
Здесь стрелять было нельзя – прохожих много.
Она поравнялась с высоким забором, нырнула в калитку.
На заборе висела вывеска – детский сад.
День нельзя считать совсем пропащим, успокоил себя Илья. Теперь он знает, где она работает, а это уже немало.
Илья вовремя успел добраться до университета и без опоздания вошел в аудиторию. Он даже успел позвонить Нине, хотел предложить ей вернуть ключи от квартиры Гены. Ну и узнать, нет ли чего нового от полиции.
Нина не ответила.
* * *
– Вставай, – позвал Виктор.
– Сейчас, – промычала Нина, не открывая глаз.
– Вставай! Или уж спи, что ли. Я тебя ждать не могу, договорился с ребятами с утра тестирование начать. Спи, попозже приедешь.
– Нет! – Нина открыла глаза.
Виктор наклонялся над ней и улыбался.
– Не уезжай без меня, – жалобно попросила она и засмеялась.
Просто так засмеялась, как когда-то в юности. Оттого, что жизнь прекрасна.
– Тогда вставай, – проворчал Виктор. – А то бужу тебя, бужу…
Он ушел на кухню, Нина вскочила, помчалась в ванную, потом второпях выпила кофе.
Они опоздали чуть-чуть, минут на пять. Виктор сразу ушел к программистам, а она, как обычно, начала просматривать объявления о тендерах. Ничего заманчивого для фирмы не обнаружила.
Пропущенный звонок она заметила случайно, когда сообразила, что забыла достать телефон из сумки и положить рядом с клавиатурой, как обычно.
Звонок был от свекра.
Нина тут же ему перезвонила. Илья Никитич не ответил. Нина положила телефон на стол, подумала, снова взяла телефон в руки и набрала городской номер квартиры свекра.
Ответил незнакомый женский голос.
– Простите… – растерялась Нина. Она не могла ошибиться, набирая номер, тот был занесен в электронную записную книжку. – А… Илья Никитич?..
– Его нет! – голос в трубке был молодой и встревоженный.
– А Любовь Васильевна? Я их родственница, меня зовут Нина.
– Ой! – обрадовалась трубка и перешла на шепот: – Хорошо, что вы позвонили. Плохо ей совсем. Не знаю, что делать. Говорю, надо «скорую» вызывать, а она отказывается.
– Я сейчас приеду! – Нина бросила телефон в сумку, тут же снова его достала, вызвала такси.
Виктору она позвонила уже из машины.
– Витя, мне надо ненадолго отъехать, – быстро доложила Нина.
– Куда? – недовольно спросил Виктор.
– К свекрови. Ей нездоровится. Пойму, что там происходит, и вернусь.
Она неправильно разговаривает, она испытывает его терпение. Надо было объяснить, что ей не хочется в прошлое. Ей хочется быть рядом с ним и думать только о нем. Она знала, что ему хотелось это услышать.
Нина сунула телефон в сумку.
От хорошего утреннего настроения не осталось ничего, навалилось предчувствие чего-то тяжкого, неизбежного.
От машины до подъезда она бежала. Впрочем, бежать было недалеко, всего несколько метров. Повезло, лифт стоял на первом этаже, не пришлось ждать лишнюю минуту.
Дверь открыла девушка, с которой Нина разговаривала пару дней назад. Фаина, вспомнила Нина.
– Я все-таки вызвала «скорую». Думала, это они уже приехали.
Нина быстро прошла мимо девушки.
– Она в спальне, – за спиной подсказала Фаина.
Любовь Васильевна лежала на застеленной покрывалом постели. Лицо у нее было серое.
– Любовь Васильевна, – позвала Нина.
