– Мне не смешно.
– А тогда настоящее горе было. Кто такое пережил, нищеты будет бояться всю оставшуюся жизнь.
– Но она ведь хороший врач. Врачи во все времена пользуются спросом.
– Тогда и врачам по полгода зарплату не платили. А если бы и платили… На такую зарплату еды нормальной купить было невозможно. Я Катю понимаю, она очень радовалась, что Федя удачно женился.
– Удачно – в смысле, что жена из богатой семьи?
Мама промолчала.
– Я думала, что удачно жениться – это когда друг друга любят! – Маша взяла конфету, повертела и положила назад в вазочку. Она обещала себе бороться с лишним весом, а обещания нужно выполнять.
– Я тоже так считаю, но при этом мы все мечтаем, чтобы дети никогда не испытывали нужды. Мы не знаем, Машенька, почему Федя женился, и вообще это не наше дело. Но Катю я понимаю, она Федю любит и желает ему добра. – Мама помолчала. – Ему в конце сентября приходила повестка из военкомата. Он хирург, а их призывают в первую очередь. Если бы не тесть…
Маша встала, сполоснула чашку, сунула в сушилку.
– Схожу в магазин. Что купить?
Мама начала диктовать, Маша мысленно повторяла.
Екатерину Борисовну она увидела, выйдя на улицу. Догонять соседку Маше не хотелось, и она пошла медленно. Екатерина Борисовна свернула в сторону магазина, потом свернула еще раз. Маша посмотрела ей в спину и пошла следом, стараясь не подходить близко.
На Катерине была очень дорогая куртка и дешевый бежевый берет. Куртку Маша отметила, еще когда соседка приходила к маме. Куртка была невесомая, с шелковистым верхом.
Екатерина остановилась около шлагбаума, перегораживающего въезд на улицу, где жил Федор. Остановилась потому, что откуда-то к ней подбежал мальчик, запрыгал и уткнулся соседке в живот.
Соседка обняла ребенка, кивнула подошедшей к ним женщине, взяла мальчика за руку и обошла шлагбаум.
Когда Маша через несколько секунд выглянула из-за ближайшего к шлагбауму забора, соседка с ребенком двигались к противоположному концу улицы.
Через несколько минут Маша, вслед за соседкой пройдя под аккуратно посаженными деревьями мимо высоких заборов, опять вышла на нормальную улицу, по которой шли прохожие, ехали автомобили, а дома за заборами не прятались.
Соседка с ребенком вошли в ворота парка.
Маше совершенно нечего было здесь делать.
Ей нечего было делать и около детской площадки, куда Катерина повела внучатого племянника.
Дождя не было, но к прогулкам погода не располагала, дождь мог пойти в любую минуту. Наверное, поэтому детей на площадке было немного.
Мальчик не кинулся к аттракционам, он подбежал к ближайшей лавке и радостно ждал, когда родственница усядется. Сел рядом, ухватил тетку за рукав и весело что-то заговорил.
Даже без Машиного опыта наблюдения за детьми было ясно, что ребенок и женщина сильно друг к другу привязаны.
Маша повернулась, вышла на ведущую к площадке дорожку и снова быстро отступила к кустам. По дорожке бежал Коля Федотов, за ним торопливо шла его мама. В джинсах и короткой куртке Колина мама напоминала подростка. Мама Маше нравилась, она была приветливой и спокойной и никогда не приставала с просьбами уделять сыну особое внимание.
Коля подбежал к продолжавшему сидеть рядом с теткой мальчику, попрыгал, потянул мальчика за руку. Подошла Колина мама, тоже постояла около Екатерины. Маленький Екатеринин родственник от тетки не отошел, Коля один побежал к качелям.
Маша опять вышла на дорожку и медленно побрела к выходу из парка. Пахло осенью, мокрым деревом, мхом. Тихо шуршали под ногами опавшие желтые листья.
Дорожка привела к другому выходу. Маша, выйдя к незнакомой калитке, повернула назад, потом пошла по дорожке, тянущейся вдоль забора. Начался дождь, мелкий, несильный. Доставать зонт Маша не стала, поправила капюшон куртки и сунула руки в карманы.
С Колей и его мамой она столкнулась, дойдя до ворот.
– Мария Сергевна! – радостно закричал мальчик, как будто долго мечтал увидеть Машу. – Мария Сергевна, что вы здесь делаете?
– Гуляю, Коля, – улыбнулась Маша, а его маме вежливо сказала: – Здравствуйте.
– Здравствуйте, – мама пошла рядом с Машей. – Мы вот тоже гулять вышли, да дождь прогнал.
Маша украдкой оглянулась – Екатерины с ребенком видно не было.
– Мы сюда каждые выходные ходим! – Коля бегал около взрослых.
– Вы живете где-то рядом? – спросила Маша.
– Мы рядом с садом живем. Подруга просит на эту площадку приходить. У нее сын в сад не ходит, а с детьми ребенку общаться нужно. Вот она и хочет, чтобы сын с Колей дружил.
– Почему в сад не отдают? Хотя бы на полдня?
Колина мама пожала плечами и засмеялась.
– Есть возможность няню держать, вот и не отдают. У подруги своя фирма, фармацевтическая. Мы с ней вместе в универе учились. Вообще-то, она мне здорово помогла, в озеленительную контору устроила. У нас в городе работу найти… сами понимаете. А у нее знакомств много. У меня специальность – «природный ландшафт».
– У нее тоже специальность «природный ландшафт»? – удивилась Маша. – Специальность «природный ландшафт», а фирма фармацевтическая?
– Она племянница мэра, – улыбнулась Колина мама. – Думаю, он ей толковых заместителей дал, чтобы фирмой управляли.
Подойдя к перекрестку, Маша с попутчиками простилась, зашла в магазин и вернулась домой.
Вошла в дом вовремя. Дождь усилился и не переставал до вечера.
Уходить из дома не хотелось, и, когда Толя позвонил вечером, предложил: «Давай я к вам приду, а? Надо же мне с мамой нормально познакомиться», Маша решилась: «Приходи».
Он появился минут через двадцать с большим и красивым букетом хризантем для мамы. Вообще-то, у них в садике росли хризантемы не хуже. Но их хризантемы уже отцвели.
Толя был добрый, учтивый и скромный. Он не мог маме не понравиться.
24 октября, понедельник
Илья выехал раньше, чем намечал. Рано проснулся, быстро позавтракал и тянуть время не стал. Посмотрел на спящую жену, оставил записку, что решил до занятий прогуляться пешком, и поехал выполнять то, что обязан был сделать.
Сворачивая на улицу, где была прописана Юлия, он предполагал, что ждать придется долго, и даже досадовал на это, понимая, что лишнее пребывание на улице опасно. Чем дольше он будет здесь околачиваться, тем больше вероятность, что кто-нибудь его заметит и запомнит.
Проехав улицу, развернулся, радуясь, что нет ни машин, ни пешеходов. Даже окна светились только в нескольких домах. Он посмотрел на часы – начало восьмого. Начало восьмого, а кажется, что еще глубокая ночь.
