Периодически подходил народ: кто-то приносил кушанья или выпивку, кто-то нет, другие просто заглядывали посмотреть на дочурку Чонджул и знаменитого Ублюдка Ли. Народ в основном старался пить в меру. У многих аракийцев была схожая с Дарракой особенность неожиданно вырубаться. Жители Унд-Шорал не желали пропускать редкое событие: как местный намнет бока заграничному принцу.
К вечеру мы гурьбой направились на ристалище для проведения ульдханг. Ринг, отмеченный камнями в земле, находился на возвышении над поселением. Ввысь уходил живописный пик, изборожденный какими-то пещерами и кавернами. По словам местных, в пещерах внутри обитали многоножки, на которых периодически устраивали вылазки. С одной стороны истоптанной площадки находились скалистые уступы, на которых собирались зрители, с другой виднелся обрыв, огороженный хлипким заборчиком. Вряд ли можно разбиться насмерть, грохнувшись с такого, но приятного в любом случае мало.
Вот уж не думал, что посещение родных краев Дарраки будет сопряжено со странным состязанием с одним из ее братьев. Складывалось впечатление, что я прохожу проверку на профпригодность у семьи Чонджул. Если провалюсь, то доверять мне свою дочурку они не станут. Даррака, несмотря на не совсем юный возраст, почитала предков, и могла последовать их решению. Мне не хотелось терять ценного кадра — это во-первых. Во-вторых, ударить в грязь лицом и проучить братца Урнеса я жаждал вполне искренне.
Хоть Урнес и был самым младшим в семье, ему стукнуло не так давно девятнадцать годков, и в высоту он догнал своего монументального отца. Вширь ему еще предстояло дорасти, но и имеющегося хватало, чтобы скрутить в бараний рог любого серва за пределами Унд-Арак. Весил тип больше меня чуть ли не вдвое. Я надеялся на свое тренированное тело пламетворца. Но когда узнал общие правила, несколько помрачнел: очки в ульдханг добывались за успешный бросок, захват или выталкивание соперника за пределы ринга. В последнем у более массивных бойцов было явное преимущество. Я чувствовал себя боксером легковесом, вышедшим против качка-суммоиста. Впрочем, сдаваться я не собирался. Ибо таков Путь Кочегара.
— Полурослик с низин никогда не сможет одолеть аракийца!
— Ублюдок Ли должен быть наказан!
— Размажь его по площадке, брат Чонджул!
— Господин Кон, будьте бдительны и осторожны!
— Босс, у вас нет шансов, но я все равно за вас!
Зрители подбадривали Урнеса, болея, естественно, за своего. Лишь тонкий голосок Сати пробивался через галдеж аракийцев. Да Даррака поддерживала меня в свойственной ей задорной манере.
Мы с оппонентом встали друг напротив друга на ринге, освещаемые лучами клонящегося к закату солнца. Глаза усача блестели жаждой крови. И чего мне так везет на носителей надгубной поросли? Он еще и поглаживал их периодически, словно считал, что усики — это пропуск… в Валгаллу…
— Готовься к смерти, Ублюдок Ли!
— Такого не было в правилах, — буркнул я, после чего проговорил четко. — А ты знаешь, что чувствует человек после смерти?
— Как будто ты знаешь! — фыркнул здоровяк.
— Знаю, — ответил я спокойно и веско.
Усач умолк и нахмурился. Похоже, мои слова смогли его немного пронять.
К рингу вышел седовласый сгорбленный старик, который все равно был одного со мной роста:
— Правила помните? Захват, бросок, выход за пределы ринга — один ульд. В ульдханг побеждает тот, кто первым наберет пять ульдов. Духовные техники, в том числе и усиление, удары в лицо, по голове или в пах запрещены. Готовы? Первый круг… Бой!
Мы двинулись к центру площадки и сцепились друг с другом. Я хотел сопоставить наши физические возможности, проверить кто из нас сильнее. Но вместо этого ощутил, как меня приподнимают за подмышки, а затем просто выносят с площадки.
— Ульд Урнес! — прокричал рефери.
Да уж, в данном состязании большая масса была весьма полезна. Обычно я полагался на остроту и скорость клинка или мощь огненных разрывов, здесь же остался лишь я: кочегар низин против горца-великана. Что ж, придется менять тактику. Было у меня несколько идей. Сражались бойцы в одежде, так что броски напрашивались сами собой.
В следующий заход я поднырнул под руку, схватил Урнеса за отворот его кожаной куртки и, кряхтя, перебросил через себя. Рухнув на утоптанную землю, аракиец поднял небольшое облачко пыли. Все-таки усиленное тело пламетворца и суровые тренировки сделали свое дело: физически я стал значительно сильнее и мог поднимать большие тяжести.
— Ульд Ли Кон! — отметил мой успех судья.
Сражение продолжилось. Урнес отнесся со всей серьезностью к моим броскам, ощутив на себе все прелести полета. Действовать братец стал осторожнее: не бросался вперед сломя голову, давил своей массой и старался не подставляться. Я же пытался уклоняться и не попадаться в захваты — в таком случае бросок был практически неминуем. В ульдханг разрешались удары в торс, ноги и руки, чем я и воспользовался. Благодаря скорости и ловкости мне удавалось наносить хлесткие удары и избегать захватов. Правда, на здоровяке Урнесе мои атаки действовали не столь эффективно. В нокаут без ударов по голове человека не отправишь.
В один из выпадов аракийцу удалось схватить меня за руку. Мир перевернулся кверху ногами, и я ощутил себя лежащим на площадке, судорожно глотая воздух.
— Ульд Урнес!
[Даррака]
По неизвестной ей причине, девушка ждала поединка ульдханг с большим трепетом. Много она боев видела в детском и подростковом возрасте, пока не покинула деревню, подавшись в наемники. После сотен схваток борьба приедается. Даже когда сражался кто-то из ее братьев, следить и болеть за них стало немного скучно. Тем более Урнесу уже в подростковом возрасте мало кто мог противостоять.
Но в этот раз все было иначе. Даррака не могла сказать точно: виноват ли в ее волнении большой перерыв вдали от горных ристалищ — возможно, она просто соскучилась по ульдханг? Скорее, данное состязание являлось тестом на ее профпригодность. В Унд-Шорал многие спорные вопросы решались поединком. В случае внезапной победы Ублюдка Ли все претензии семьи отпадут сами собой. Если же он проиграет, в чем мало кто будет удивлен, придется ей продолжить спорить с отцом, которому лидер отряда явно не нравился. Дополнительная головная боль будет обеспечена. Выступать против главы семейства дома было не принято. Никакой статус пламетворца ступени Бойца и куча добытых богатств не спасет ее от статуса изгоя, если так решит род.
В то же время к общему фону примешивалось странное щемящее чувство где-то глубоко внутри. Даррака желала победы Ублюдку Ли, а не своему младшему брату, за которого ранее всегда болела в поединках. Впервые в своей жизни она болела не за Урнеса, а за его противника. Ей казалось, что в случае победы Ублюдка Ли случится… нечто феноменальное, но толком облечь свои эмоции в грамотные мысли или слова она не могла.
Счет вскоре стал два один не в пользу Ли Кона.
