Их отделял друг от друга только кофейный столик. Взгляд Лисандера задержался на опущенных ресницах и пухлых губах. Интересно, как ей удается излучать такую сексуальность без макияжа и провоцирующего наряда?
– Как пожелаете. На церемонию вы наденете подвенечное платье, и фотограф сделает снимки.
– Как мы будем жить? – напряженно спросила Офелия.
– Все просто. Несколько дней в месяц я стану проводить в «Мадригал-Корт», как правило уикенды.
– Мне кажется, вам там будет не очень удобно. – Офелия с трудом представляла себе, как Лисандер поселится в доме, где нет роскоши и удобств.
– Мои люди предпримут все необходимые меры, чтобы обеспечить наш с вами комфорт.
Офелия осмелилась посмотреть на него и, наткнувшись на металлический блеск его глаз, почувствовала, словно по ее телу прошел разряд электрического тока, зацепив каждый нерв, каждую клеточку. Она торопливо отвела взгляд, встала и прошлась по кабинету.
– Как вы считаете, нам долго придется притворяться?
– Самое большее – четырнадцать месяцев, – ответил Лисандер, давая ей понять, что вопрос тщательно изучен и установлен минимальный срок, который приемлем в данных обстоятельствах. – Но должен вас предупредить: если хоть слово о свадьбе просочится в печать, все изменится и брак перестанет быть фиктивным, понимаете?
– Конечно. А тем временем я продолжаю вести себя скорее как Офелия Картер, чем как ваша жена.
– Я, может, и не хочу, чтобы вы вели себя как жена, – поспешил заверить ее Лисандер, – но вам придется вести себя так, словно между нами любовная связь.
– Любовная связь? – Офелия испуганно посмотрела на него. – Я надеюсь, вы шутите…
– Для чего тогда вообще затевать всю эту кутерьму? Если мы, живя под одной крышей, останемся чужими, то просто проиграем, – нетерпеливо возразил Лисандер. – Это вне всякого сомнения.
– Но у вас же будут… э… женщины?
– Только не в «Мадригал-Корт». Для большей достоверности вы будете там единственной женщиной.
Офелия отметила, что Лисандер установил для себя некоторые рамки, и почувствовала облегчение, поскольку ей очень не хотелось терпеть его подружек. Но уже через секунду в голову пришла другая мысль.
– Но если люди не узнают о нашей свадьбе, что они подумают обо мне?
– Что вы – моя экономка, которая спит со мной. – Лисандер безразлично пожал плечами. – Какое это имеет значение?
Офелия кипела от возмущения.
– Для меня это имеет значение, черт возьми! Экономка, которая спит с вами? Как вы можете предлагать мне такое?
– Я и не предлагаю. Соседи сами наклеят подходящие, с их точки зрения, ярлыки.
От злости у Офелии стучали зубы. Лисандер озвучил еще одну проблему, о которой она не подумала. Конечно, людей заинтересует эта ситуация. Ему не посмеют задавать дерзкие вопросы, а вот о ней пойдут разговоры.
– Я не обучена ведению хозяйства и не могу быть экономкой, – заявила Офелия.
– Это всего лишь объяснение, а не ваша обязанность. – Лисандер как-то незаметно приблизился к ней, и девушка немного отступила назад, наткнувшись на диван. – Может быть, вы станете консультировать меня по садоводческим вопросам.
Офелию вдруг привлекли его широкие плечи и прекрасно развитые мускулы. Даже на каблуках она чувствовала себя крошечной рядом с ним. Весьма опрометчиво взгляд девушки встретился с карими с металлическим блеском глазами. У нее пересохло во рту, и пульсирующая у основания шеи жилка выдала напряжение.
– Естественно, я заплачу за ваши услуги. – Ехидная улыбка тронула губы Лисандера, и на мгновение Офелию словно заворожили, все ее внимание было приковано к худощавому загорелому лицу.
– Мне не нужны ваши деньги! – выдохнула она.
Ни секунды не колеблясь, Лисандер обхватил ее за талию и привлек к себе:
– Твое сердце стучит, как молоток, glikia mou
[1]
.
Офелия согласно кивнула, потому что сама слышала этот стук. А здравый смысл твердил ей: нет, нельзя находиться так близко от него. Но она уже не слышала доводов здравого смысла, потому что страшно хотела узнать, что за этим последует. Еще несколько секунд… Что будет, если он прикоснется к ней?… Всего лишь простое любопытство…
Лисандер поцеловал ее, и в одном этом поцелуе соблазна было в десять, в сто раз больше, чем ей приходилось испытывать прежде.
Офелию охватила дрожь, когда его губы стали нежно ласкать ее рот. На нее обрушилась волна неведомых эмоций. Лисандер еще сильнее прижал ее к своему крепкому телу, и дрожь неприкрытого желания пронзила тело Офелии. Его язык проник к ней в рот, и она содрогнулась от чувственного удовольствия.
Он напоминал шоколад отменного качества, греховный, сексуальный и запретный, и как любой любитель шоколада, она не могла насытиться его вкусом. Лисандер был возбужден до боли. Единственным его желанием было поскорее облегчить эту боль.
– Поедем ко мне домой, пообедаем.
От стыда у Офелии перехватило дыхание.
– Вы ведь сейчас имеете в виду не обед, да? – пробормотала она еле слышно.
Уверенным движением Лисандер снова привлек Офелию к себе. Обжигающий взгляд остановился на ее губах, и в его глазах мелькнуло нечто похожее на удовлетворение.
– Theos
[2]
… Я хочу, чтобы ты оказалась в моей постели.
Внутренний жар и непреодолимое желание Офелии вдруг остыли, как вчерашний ужин. Он хотел уложить ее в постель, как поступал с другими женщинами. Это страсть, и ничего больше. Нет, Лисандер не был каким-то особенным, но Офелия всегда считала особенной себя.
Теперь она узнала, что и в ней нет ничего особенного, она попала во власть ощущений.
– Нет, я этого не хочу… Простите. – Офелия выдавила это признание в состоянии крайнего замешательства.
С поразительным изяществом зверя, сопровождавшим каждое его движение, Лисандер отпустил ее. Внезапный отказ девушки не очень удивил его, и в глазах появилась циничная насмешка. Он встречал много женщин, которые считали, что ожидание еще сильнее воспламенит его и поможет завоевать. Знание женских штучек отбило вкус к победам, потому что он уже давно был объектом бесчисленного множества уловок.
– Ничего страшного. Да и время неподходящее, – пробормотал Лисандер. – У меня есть еще одно дело.
Офелию обескуражила легкость, с которой он закрыл тему и пошел дальше. Все еще ощущая внутреннюю дрожь, она не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Сначала девушка почувствовала облегчение, что все так просто разрешилось, но спустя мгновение не могла избавиться от обиды.
