– Спасибо, – прошептала она, не зная, что еще сказать.
Его большой палец мягко коснулся ее щеки, раз, другой. Шафран стало трудно дышать. В темных глазах Александра не осталось загадки; его намерения были ясны как день, а его взгляд опустился к ее губам.
Она застыла, готовясь к чему-то большему. Теплое солнце согревало ей спину, и Шафран представила, каким будет его поцелуй: нежным, теплым и прекрасным. Предвкушая это блаженство, она закрыла глаза и подняла подбородок.
– Мистер Эштон! Вам нельзя вставать! – крикнула возникшая на пороге медсестра, даже не заметив, что испортила такой неповторимый момент. Она поспешила к пациенту, суетясь и кудахча, как наседка.
– Мне пора обратно в палату, – пробормотала красная как рак Шафран. – Вам нужен отдых. – В глазах Александра мелькнул понимающий огонек, от которого у нее внутри все растаяло. Прочистив горло, она добавила: – Я зайду к вам позже, если вы не против.
Александр кивнул, она еще раз сжала его ладонь, и ее выкатили в коридор.
Два дня спустя инспектор пришел лично навестить Шафран и Александра. Шафран к тому времени уже выписали, но она не планировала возвращаться домой до вечера и ждала, когда за ней после работы заедет Элизабет. Инспектор Грин стоял в дверях палаты Александра со шляпой в руках. На его обычно непроницаемом лице угадывалось что-то похожее на удовлетворение.
– Доброе утро, инспектор! – приветствовал его Александр из-за плеча Шафран. Он сидел на койке, все еще в больничной пижаме. Нарядно одетая Шафран сидела на стуле рядом с ним с игральными картами в руках.
– Доброе утро. Можно войти?
– Конечно. Вы застали нас в самый разгар безнадежной игры. – Александр бросил свои карты.
Он бесстыдно позволял ей побеждать. Шафран ухмыльнулась и повернулась к инспектору.
– Инспектор, почему у вас такой довольный вид?
– Вы верно заметили, мисс Эверли, – ответил он, и выражение удовлетворения на его лице стало еще более очевидным. – Прошлой ночью мы поймали Ричарда Блейка. Он пытался сесть на корабль, направлявшийся в…
– Америку? – выпалила Шафран.
– Францию, – возразил Александр.
– Вообще-то, Марокко, – сказал инспектор.
Александр улыбнулся Шафран.
– Это не считается! – запротестовала она. – Инспектор?
Он посмотрел на них и пожал плечами.
– Вы же не скажете, что Канада – это Англия.
Александр закатил глаза, а Шафран рассмеялась.
– Итак, вы его поймали. Он такой же словоохотливый, как доктор Беркинг? – осведомилась она.
– Он не произнес ни слова. Мы нашли у него кое-что, что может вас заинтересовать.
Шафран выпрямилась на стуле.
– Яд? Ваши люди его уже протестировали?
Инспектор Грин покачал головой.
– Не яд, хотя при обыске у него и нашли пузырек. К счастью, он разбился прежде, чем Блейк успел им воспользоваться. К сожалению, образца для тестирования у нас нет.
– Думаете, он хотел… – Шафран громко выдохнула. Даже думать страшно обо всех тех ужасных вещах, которые Блейк мог сотворить с этим ядом. – Что же тогда у него нашли?
– Деньги, – сообщил инспектор, и его глаза сверкнули. – Почти всю сумму, которую университет собрал для экспедиции.
Прежде чем Шафран успела вскрикнуть от восторга и удивления, раздался недоверчивый голос Александра:
– Вся эта сумма была при нем?
– По-видимому, именно это его и задержало. Поэтому мы и успели его взять. Его арестовали возле банка, – объяснил инспектор.
Значит, деньги вернутся куда следует! Шафран почувствовала облегчение, хотя вереница вопросов в голове приглушала ее ликование.
– А что представлял собой их таинственный яд? Вы нашли Р. Гласса?
– Да. Доктор Руперт Гласс признал, что сотрудничал с доктором Беркингом, но решительно заявляет, что о назначении раствора ему было неизвестно. Он утверждает, что предъявить полиции ему нечего. По-видимому, после отравления он начал что-то подозревать и оперативно уничтожил все результаты исследований.
Шафран презрительно фыркнула.
– Думаю, пятьсот фунтов от доктора Беркинга ему очень в этом помогли. Ричард Блейк вряд ли заговорит. Ему даже не хотелось узнать, что удалось выяснить нам с Александром. За все время, что он держал нас в кабинете, он не выдал ни единой эмоции. Это просто ужас, до чего же он хладнокровен.
Инспектор пожал плечами.
– Что же, бывают и такие. – Он внимательно посмотрел на них, прежде чем тихо добавить: – Адвокатам не понравится, что я вам об этом говорю, так что держите язык за зубами. Беркинг подтвердил, что убить собирались миссис Генри, а не доктора Генри.
– Но почему?! – спросил Александр.
Долгие часы в больничной палате именно этот вопрос не давал покоя Шафран.
– Все дело в заседании Комитета колледжа, не так ли, инспектор?
Он кивнул, и Шафран подавила желание усмехнуться.
Александр тоже кивнул.
– Она обратилась в Комитет не из-за ненадлежащего характера отношений между доктором Генри и мисс Эрмин и даже не из-за его идеи создать новую кафедру на историческом факультете. Она собиралась рассказать о хищении средств.
Шафран удивленно посмотрела на него. На лице инспектора читалось самодовольство.
– По словам миссис Генри, во время визитов в его офис она обратила внимание на бумаги на столе мистера Блейка и заметила в документах нарушения, – объяснил инспектор Грин. Шафран подумала, что «визит в офис» – весьма любопытный способ описать свидание влюбленных. – У нее возникли подозрения, и она договорилась о встрече в Комитете, чтобы об этом сообщить.
– Ричард Блейк понял, что она обнаружила факт хищения средств, и Беркинг согласился создать яд, чтобы ее убить? – спросила Шафран. Какая сложная комбинация!
– Или она узнала, кто он на самом деле, и собиралась его разоблачить? – предположил Александр.
Шафран повернулась к нему, разинув рот.
– А кто на самом деле Блейк?
Губы инспектора изогнулись в полуулыбке.
– Насколько я понимаю, мистер Эштон об этом уже знает. – Александр подмигнул Шафран, испытывавшей в равной степени недоумение и восхищение. – Похоже, что человек, которого мы знаем как Ричарда Блейка, на самом деле Джеймс Харпер. Последние десять лет он играл на доверии, часто выступая в роли филантропа, собирающего средства на стипендии. На сегодняшний день это самый грандиозный его проект.
– Как Беркинг узнал, кто на самом деле Блейк? – спросила Шафран.
– Они познакомились на домашней вечеринке в Линкольншире. Блейк-Харпер тогда жил под другим именем и охотился за состоянием одного из гостей. Когда Блейк начал работать в университете, Беркинг его узнал. Как только появилась возможность обмануть университет на тысячи фунтов стерлингов, они привели свой план в действие. Доктор Беркинг уже некоторое время экспериментировал с новой разновидностью аконита. Он гордился своим творением и горел желанием испробовать его в действии.
