– Какой… творческий подход, – сухо заметил Александр и вернул письмо в конверт.
Второе письмо было подписано именем «Лола» и по содержанию оказалось почти таким же, разве что автор была менее красноречива в своих описаниях.
– Обошлось без сюрпризов, – заметила Шафран, перестав смущаться. – Мы знали, что он ловелас. Оба письма были отправлены в университет, а не к нему домой. Возможно, девушки знали о нем лишь то, что он работает в университете.
Александр согласился и открыл следующее письмо.
– Дорогой Лоуренс, мне нужно срочно с вами поговорить, – прочитал он. – Ох.
Рука Шафран, вскрывавшая последний конверт, застыла в воздухе. Александр передал ей письмо.
«Дорогой Лоуренс,
Мне нужно срочно с вами поговорить. Пожалуйста, милый, я так вас люблю, и знаю, что вы меня тоже любите. Наши мечты могли бы стать явью, если бы мы встретились и обсудили наше будущее. Пожалуйста, приходите ко мне как можно скорее. Я к вам приходить не хочу, вдруг нас кто-нибудь заметит? Но я должна с вами поговорить.
С любовью, Эрис».
– Что ж, он интересует ее гораздо больше, чем я думала, – заключила Шафран.
Александр забрал письмо и перечитал его еще раз. Шафран со вздохом погрузилась в размышления и, нахмурившись, уставилась в свою чашку. Мисс Эрмин, просившую доктора Генри срочно с ней переговорить, могло сподвигнуть к этому множество разных ситуаций, но судя по всему, мисс Эрмин не попала в беду. Возможно, если бы она забеременела, у ее богатой и влиятельной семьи нашлись бы средства замять это дело. Или Эрис ошиблась и просто испугалась, что забеременела. Или дело совсем в другом. В любом случае, если судить по настойчивым формулировкам мисс Эрмин, это было что-то срочное.
Александр положил письмо обратно в конверт.
– Я слышал, как Генри описывал свою коллекцию артефактов. Полагаю, у него там припрятано кое-что ядовитое.
Шафран задумчиво наблюдала за ним со смесью заинтригованности и признательности, которые не имели ничего общего с тайной, которую им предстояло разгадать. Она не помнила, в какой момент Александр стал ее соратником в этом расследовании, но была этому рада.
Он кивнул на последний конверт.
– Продолжайте.
Последнее письмо оказалось тоже от мисс Эрмин. Маленький листок был весь в брызгах чернил. Очевидно, писавший пребывал в ярости.
Лоуренс,
После того, как я отдала вам свою любовь, вот чем вы мне отплатили? Да как вы смеете после всего, что я для вас сделала? Вы еще пожалеете.
Эрис
Шафран прочитала короткую записку вслух и вложила ее обратно в конверт.
– Дата на письме указана? – через мгновение спросил Александр.
– Нет, ни на одном из ее писем даты нет.
– Жаль.
Шафран постучала пальцем по стопке писем.
– На вечеринке они общались вполне дружелюбно. Эрис так и вилась вокруг него, а потом Генри ходил за Эрис, как собака за косточкой. Когда она о нем говорила, в ее голосе не было злости. Возможно, это старое письмо и они уже помирились. – Александр рассеянно кивнул. Шафран фыркнула и положила письмо рядом с остальными. – Но с ее стороны это мог быть и тщательно продуманный план мести. Чтобы скрыть подозрения.
– Значит, инспектор Грин сделал вас почетным офицером полиции? – улыбнулся Александр, поднимаясь с места.
– Конечно, нет, – возразила Шафран, следуя за ним к двери чайной. Они вышли на оживленную Гауэр-стрит, и Шафран добавила: – Я подумала, раз уж мне повезло и я успешно решила часть проблемы, почему бы мне не взяться за оставшуюся часть?
Александр нахмурился.
– И вас не беспокоит, что вы расследуете покушение на убийство? Ваш интерес непременно привлечет внимание, если уже не привлек.
Шафран махнула рукой, отметая его опасения:
– Снайдер сам из кожи вон лез, чтобы заманить меня в кабинет доктора Генри. Эрис Эрмин даже не помнила, что мы уже встречались. Никто не подозревает, что я что-то замышляю.
Как раз в тот момент, когда Александр вечером собирал свои вещи, в дверях возникла Шафран.
– Да, инспектор Эверли? – произнес он, с трудом сдерживая улыбку.
– Собираетесь домой? – Шафран посмотрела на его сумку, в которую он положил блокнот.
– Да, собираюсь. Видите ли, те из нас, кто по-настоящему трудится в течение дня, могут уходить в нормальное время.
– Нормальное?! Уже почти семь. – Она кивнула на потемневшее окно над письменным столом. – Вы всегда работаете допоздна?
– Да, если только мне не нужно где-то быть.
– Часто ли вам, – начала Шафран, и на ее губах заиграла легкая улыбка, – приходится где-то бывать по вечерам?
Александр присел на стол и скрестил руки на груди.
– Да, часто.
– Вы ходите ужинать… или танцевать? – Она искоса взглянула на него, вошла в кабинет и прислонилась к дивану.
– Иногда, – ответил он, пронзая ее глаза своим интригующим взглядом.
– В самом деле? Но не в последнее время, – заметила Шафран. – По-моему, после вечеринки вы ни разу не выходили. По крайней мере, каждый раз, когда я забегала сюда вечером, вы были на месте.
Ее расспросы заставили его задуматься о том, что делает здесь она. Зачем Шафран явилась сюда так поздно? Разумеется, у нее были дела поважнее, чем сидеть в офисе и пялиться на старые пыльные книги. По крайней мере, так выразилась его мать, когда спросила его о его светской жизни. Но у него возникло ощущение, что Шафран куда больше любит старые пыльные книги, а еще копаться в уликах и проводить собственное расследование.
– Интересуетесь моим вечерним расписанием, да? Неужели и я в числе подозреваемых? – усмехнулся Александр.
– Конечно! – живо отозвалась Шафран. – Я не сомневалась, что вы и есть потенциальный убийца. Однако потом у вас появилась отличная возможность воспользоваться шолотлем, и вы даже не попытались меня прикончить.
Он усмехнулся.
– Полагаю, я мог позволить вам умереть на полу кабинета. Это очистило бы мое имя.
Она мягко рассмеялась и двинулась к нему.
– Александр, как вы думаете, вы могли бы мне кое в чем помочь?
– Я думал, что уже вам помог.
Она сделала еще один шаг в его сторону. Даже присев на стол, он был намного выше ее.
– Конечно, помогли. Просто я надеялась, знаете ли, поскольку у меня в университете больше никого не осталось, после того как Максвелл временно отошел от дел…
– Да? – Интересно, о чем она собиралась его попросить?
Расстояние между ними сократилось до предела. От нее веяло ароматом старых книг и цветочной свежестью. Ее глаза в желтом свете ламп сияли серым, а теплая ладонь опустилась на его обнаженную руку с закатанными до локтей рукавами. Она стояла так близко, что ее губы почти касались его щеки.
