Светик задохнулась от ужаса, подпихнула сидящего за ее спиной Костика и потащила его к лагерю.
– Ты чего толкаешься? – жалобно тянул Костик. – Я Ане скажу!
– Ты сначала найди ее, – огрызнулась Светик, оглядываясь. Никого на берегу не было. Накатывала волна. Лил дождь. Темнота… все закрывала темнота. Была ли там бескозырка с призрачным моряком, не было ее – не разобрать.
Надо было как-то переждать эту ночь. Эту бесконечную ночь. А потом домой! Непременно домой!
– Иди переобувайся! – оттолкнула она от себя Костика. – Мы уходим.
– А как же Аня?
– За Аней и уходим. Сапоги, теплые вещи – все, что нужно! Быстро!
Костик неуверенно переступил с ноги на ногу, с сомнением посмотрел на Светика.
– Я не хочу никуда идти, – буркнул он. – Я есть хочу.
– Да иди ты уже! – разозлилась Светик и пнула Костика ногой.
– Больно! – расплакался он.
– Когда помрешь, больно не будет! Шевелись!
Костик попятился.
– Чего командуешь? Ты мне никто!
– Ну и оставайся, – прошептала Светик, нервно оглядываясь.
Эти призраки, эти звуки, этот туман – все это могло появиться внезапно из ниоткуда. Сейчас оно могло подойти вплотную, могло коснуться, могло утащить с собой.
– Без тебя только легче будет. И пускай тебя тут сожрут призраки! Башку откусят. Руки-ноги повыдергивают!
Костика было совсем не жалко. Ни капельки. За то короткое время, что они были вместе, достал. До темноты в глазах. Бросить его сейчас было бы истинным наслаждением.
Не заметила, как Костик переместился в пространстве, замер рядом, вцепился в пальцы мертвой хваткой.
– Я с тобой. Пока Ани нет.
– Найди сапоги, – прошипела Светик, стряхивая с себя липкие пальцы. – И свитер возьми. Мы уходим отсюда.
В ответном взгляде Костика было столько ненависти, что Светик уже представила, как топит его в первом же болоте. Вот как только дойдут до дороги, вот только увидят болото… А в нем Белую Женщину.
Холод ударил в голову, заставил волосы шевелиться.
Страх шел от воды, страх шел от леса. Страх ждал их впереди.
Завыло.
Их гнали отсюда. Точно – гнали. И этот ветер, и проливной дождь, и даже мокрые палатки – все это было не случайно. Стоило послушаться.
Светик побежала вдоль берега к тропе. Она начиналась за веселыми маленькими елочками. Но это днем они были веселые, когда светит солнце. Сейчас все, даже маленькие деревья, казались опасными. Они тянули мохнатые лапы, хотели схватить, хотели убить.
– Стой!
Крик подогнал. Светик прибавила скорости.
Это все остров. Это все из-за него. Они ему не понравились. Самому острову. Надо уезжать! Скорее уезжать!
– Света! – неслось в спину.
Светик забралась на дюну. Подвернула ногу, скатилась с нее кувырком. Проехалась лицом по песку, напомнила о себе ссадина на губе.
– Ты почему без меня ушла?
Костик стоял рядом, Светик видела его мокрые ноги в сандалиях.
– А ты чего не переобулся? – Светик села, потерла сбитые ладони.
– Я не успел. Ты побежала.
Светик пожала плечами. Чего он не успел? Она его ждала, ждала.
Поднялась:
– Ладно, идем.
– Куда? – Костик схватил ее за руку. Какой-то фирменный у него был захват, из такого не сразу и вырвешься.
– К дяде Лёке. Не мокнуть же всю ночь под дождем.
Костик тут же отпустил руку.
– Это через лес? – знакомо насупил он брови.
В душе Светика вновь поднялось раздражение.
– Нет, блин, через пустыню!
Что-то там себе Костик продумал и снова вцепился в ее руку.
– Только ты не беги. Я ногу натер.
– Давай уж сразу, что у тебя еще случилось? Есть хочешь, промок, ногу натер…
– Еще я хочу спать, – на полном серьезе выдал Костик. – И мне холодно. Мы долго будем идти?
– Всю жизнь! На ходу согреешься. А если встретим медведя, так и сон уйдет.
– Я не хочу медведя. – Костик не терял делового тона. – А когда Аня придет?
– Утром.
– А Глеб? Он обещал костер развести и не вернулся.
– Тоже утром.
– А что Аня сказала, когда уходила? Почему она меня с собой не взяла?
– Надоел потому что.
– Я не могу ей надоесть, она моя сестра.
– Значит, ты сделал невозможное.
– А как Аня найдет нас? Вдруг она не знает, что мы ушли.
– Придет, увидит, что нас нет, и все поймет. Чего тут догадываться? Как будто тут много куда можно пойти! Сто домов!
– А если она нас будет ждать в лагере?
– Не будет она нас нигде ждать!
– Может, мы ей позвоним?
– Вот со своего и звони. – Светик теряла терпение. Ненавязчивые вопросы Кости рождали нехорошие мурашки в волосах.
– Я не могу со своего, – невозмутимо выдал Костик. – У меня батарейка села.
– На что же ты ее потратил? Мамочке каждую минуту звонил?
– В Angry Birds играл, – простодушно отозвался Костик и вдруг стал рассказывать про эту игру. Как будто Светик не знала, что это такое. Разводя пальцы, он все говорил и говорил. Светик его не слушала. Потому что она слышала другое.
Тарахтение. Сначала это было похоже на комариный писк. Но звук усиливался, стал дробным. Он то приближался, то удалялся. Словно источник звука метался по лесу, кого-то ища.
Костик же продолжал самозабвенно рассказывать о разных типах птичек, о том, что надо сделать, чтобы выстрел в игре стал затяжным, о хитростях свиней.
В лесу дождь притих, но зато стал лучше слышен ветер. Он гудел в высоких кронах сосен, он ломал ветки и сухие стволы, он бросал на головы идущих успевшие пожелтеть листья, он подхватывал с земли песок и запорашивал им глаза.
– И потом, знаешь, если сделать вот так, – Костик провел пальцем по ладони, – то черненький полетит вот так, – пальцы сложились щепоткой и взмыли над ладонью, – а желтый – так, – пальцы изобразили что-то прыгающее. – И произойдет такое – тыдыщ!
«Эш…» – вздохнул воздух.
У Костика оказалась потрясающая особенность – он умел скрадывать время. Казалось, только вышли на дорогу. По ней до отворотки еще идти и идти, но вот уже она – отворотка на большак. Хорошо укатанная и утоптанная дорога. Ровненько ведет от дамбы через лес, по всем мосткам, что настроили финны над речками и болотами. И как раз за поворотом это самое болото, густые кусты, пахнет неприятно.
