Таинственный незнакомец не просто заглянул, а легко проник, легко увел…
Светик полезла в предбанник. И первое, что увидела, – Анкины сапоги. Подруга их подготовила, чтобы не копаться потом, когда надумает выбраться на мокрую улицу. И тем не менее – вышла без сапог.
Перекапывание вещей дало ужасное осознание, что Анка где-то сейчас бродит босиком, без куртки и шапки, зато с фотоаппаратом. Под дождем…
Поняв все это, Светик начала вытряхивать свой рюкзак. Куртка, непромокаемые штаны, платок – кепка так и осталась у дяди Лёки, – сапоги. Все, в таком виде можно было жить.
На улице сумрак был глубже, чем в палатке. Сотовый показывал одиннадцать. Больше ничего не показывал. Связи не было.
Проспали!
Около потухшего костровища под потрепанным тентом сидел насупленный Костик – колени обнял, перепачканные шоколадкой губы вытянул, брови свел домиком. В глазах мировая скорбь, на челе вселенская печаль.
– А мы есть будем? – первое, что спросил.
Костины проблемы с питанием Светика не волновали.
– Анка где? – Голос еще хрипел, но в целом говорить получалось.
– В палатке, – без тени сомнения, что это может быть не так, ответил Костик. – Твой Глеб обещал костер развести, но куда-то ушел.
В первую секунду хотелось сказать, что Глеб не ее, а сам по себе, но разом в душе все оборвалось. Стало холодно, потом сразу жарко.
Глеб ушел, Анки нет. Ушли вместе? Но тогда Анка хотя бы оделась нормально. Значит, Анка отдельно, Глеб отдельно.
Схватилась за щеку.
А вдруг Глеб их бросил? Что они ему? Сядет сейчас в лодку дяди Лёки и поплывет на тот берег. На противоположном берегу стоят домики, там живут люди. Она знает, что крайняя изба принадлежит смотрителю маяка. Что каждый день он ездит на другой конец острова, проверяет свое хозяйство. Маяк небольшой, красно-белый, построен еще финнами. Его света хватает, чтобы предупредить суда, что они находятся недалеко от земли… В этих домиках светятся окошки, за ними люди сидят за столами, пьют чай, смотрят телевизор, разговаривают, смеются.
Светик побежала к Ладоге. К этой огромной, холодной, равнодушной Ладоге. Серые волны, нанизанные на нитки дождя, неверный горизонт.
Надо было что-то делать! Они не могут здесь сидеть и постоянно бояться. Не могут пребывать в неизвестности.
Хорошо бы вот так идти и идти, отмаршировать по воде до земли и, не останавливаясь, не сбавляя ритма, до Питкяранты, где живет Анка, а потом…
Представить до конца не успела.
– Ты куда пошла?
Костик стоял рядом, касался холодными пальцами руки. От неожиданности Светик вскрикнула, отдернула руку. Костик потянулся, чтобы удержать ее.
– Ты за дровами? Мы будем есть?
И еще взгляд такой жалостливый сделал, зараза!
– Я не за дровами! Мне надо найти Глеба. Ты не видел, он вместе с Аней ушел или нет?
– Он сказал, что пойдет за дровами, – упрямо повторил Костя. – А Аня еще спит.
– Не спит она уже давно! – снова выдернула свою руку Светик. – Ее нет! Она ушла, и Глеб пошел за ней. Или они оба бросили меня.
Взгляд Кости изменился. Из жалостливого он стал испуганным, увлажнился. Или это дождь на глаза попал?
– Она спит в палатке, – дрожащим голосом прошептал Костик.
Первым желанием Светика было послать Костика проверить, чтобы он потом рванул сестру искать. Это был бы отличный вариант. Никто бы какое-то время не зудел, что голоден, что надо срочно под проливным дождем разводить костер.
Светик вдохнула, чтобы послать Костика туда же, куда отправилась Анка, но передумала.
Не выход. Станет только хуже.
– Все в порядке с твоей сестрой, – выдохнула Светик. – Она ушла ночную Ладогу фотографировать. Иди под тент, я сейчас дрова принесу.
В ложь про ночную фотосъемку Костик поверил мгновенно. Тем более на горизонте у него нарисовался ужин.
– А что у тебя с голосом? – все же спросил мелкий.
– С медведем поругалась, – перешла на шепот Светик.
– Ты видела медведя? – округлил глаза Костик. – А чего меня не позвали!
Он мгновенно обиделся. Прямо не человек, а трансформер.
Светик поджала губы, представив, что было бы, если бы с ними вчера был Костик. Медведь убежал бы в два раза быстрее. Или сам бы тут же повесился на суку. Потому что Костик и медведь это было бы такое шоу…
– В следующий раз я медведю покажу, куда идти, чтобы с тобой встретиться. Дуй под навес!
Она снова повернулась к Ладоге, размышляя, где сейчас можно найти относительно сухой валежник на растопку, да еще в такое время! Снова глянула на сотовый. Сколько же было времени, когда она смотрела перед этим? Сейчас начало двенадцатого. Заряда почти не осталось! Выключила телефон. И только тогда сообразила – что-то на экране удивило. Что-то там такое было, чего не было раньше.
Включила опять. Рисочки! Появились! Связь есть! Родители!
Два раза нажала на зеленую трубку. Сигнал пошел-полетел. Через Ладогу, через всю Карелию и Ленинградскую область. Щелчок соединения. Тишина. Странная неприятная тишина. Как будто разом выключили все звуки. «Не звони!» – взорвался в голове голос. Холодный и колючий голос, словно ледяной газировкой по горлу проскребло.
В ужасе Светик отбросила трубку, и она улетела в темноту, сразу исчезла.
Паника накрыла с головой, заставила заметаться. От покойницы не скрыться, не спрятаться, выхода нет. И вдруг сообразила – а ведь Костик может помочь. В первую ночь… когда его увели… он не спал.
Светик побежала к палаткам. Обладатель ценной информации успел добраться до костровища, присесть, в ожидании обещанного ужина.
Возможно, Костик расслабился и забыл обо всех волнениях, потому что очень удивился, увидев Светика перед собой. Она еще бухнулась перед ним на колени, схватила за плечи.
– Вспомни! Вспомни! Что с тобой было две ночи назад! – кричала Светик в вытянутое лицо Костика. – Как все произошло?
– Чего произошло? – Костик подался назад, высвобождаясь.
– Ты же из палатки выбежал! Ты не спал! Как ты оказался на Святой горке? – Горло прострелило болью, Светик закашлялась.
– Не помню я, – уперся Костик. – Я уже проснулся там, на этой горке.
– Ты же бежал, – опешила Светик.
– Никуда я не бежал! Сама по могилам бегала!
Светик выпустила тощие Костины плечи.
Сама… А что сама? Она уснула в палатке, а проснулась на кладбище. Все нормально, ничего она не помнит. Или было то, что она действительно не помнит? Как приходил страх, как вместе со всеми выбежала из палатки, как сама пошла на кладбище и уже там, выбрав могилку помягче да попросторней, улеглась.
