Для Родины Нестерову ничего не жаль. Но коль скоро есть возможность получить от неё материальную благодарность, то он не откажется. Надо будет забросить пробный камень, а там как получится.
— Чтобы облегчить машину уменьшили толщину брони, — между тем продолжал Первых. — В лобовой проекции она всё так же способна противостоять противотанковым средствам, в борт, большинство из существующих образцов держит, но без гарантии. Башня в форме усечённого конуса, значительно меньше и легче танковой. В лоб держит снаряд, сбоку и сзади броня тоньше. Защита машины с боков и кормы делалась из расчёта на стрельбу в упор из противотанковых ружей.
— Стоило ли оно того? — усомнился Виктор. — В случае боя в городе или горах, машина получается достаточно уязвима. Да тот же ранцевый заряд забросят, и кранты. Или устроят артиллерийскую засаду и ударят в борт. Сорок пять миллиметров, при отсутствии наклона слабая защита, даже против той же тридцатисемимиллиметровки.
— Это вариант только на случай десанта или форсирования водных преград. Для использования на суше предусмотрена возможность навески экранов, в том числе и на крышу. Как результат, масса БМП возрастает до тридцати шести тонн, и плавать он сможет только как топор.
— А ещё будет ползать как утюг, в Германскую.
— Не настолько медленно и печально, но таки да, резвым его назвать будет сложно. Однако, если использовать «Перья» то ситуация меняется кардинально. Тогда он получается даже шустрее «отэшек».
— Согласен. Только рабочее время у артефактов небольшое, а перезарядка непомерно долгая.
— Это проблема, — не стал отрицать Первых. — Но с другой стороны, в бою экранированные машины не больно-то отстанут от танков.
— А что это за пушечка такая, в тридцать миллиметров? Не типичный калибр для ДВР.
— Не типичный. Но пушка получилась на загляденье. Автоматическая, перезарядка за счёт короткого хода ствола, двести пятьдесят выстрелов в минуту, лёгкая и убойная. Создавалась для авиации, но как там у них дела я без понятия. А вот что касается нас, то всё просто отлично. Габариты таковы, что башня значительно ниже танковой, в результате чего общая высота машины осталась прежней. Вкупе с «Модификатором», имеет такие характеристики, что просто любо дорого. На дистанции в километр разбирает на ять все имеющиеся образцы бронетехники. Скорость снаряда девятьсот шестьдесят метров в секунду, добавляй артефакт, и на выходе получаем более чем серьёзную дубину. Хотя наши «отэшки» в лоб ей всё же не по зубам. Но в борт уже довольно существенный шансы на разбор. Без усиления, снаряд тоже чего-то да стоит, сорокасемимиллиметровке не уступит.
— «Перья», «Модификаторы», дорогое удовольствие, — покачал головой Виктор.
— Не дороже жизни солдат. Опять же, возьмём твой бой у Уцяна. Хотел бы оказаться там на такой машине, с дополнительной бронёй?
— Пока не знаю. Нужно щупать, кататься, смотреть. Опять же, там активно использовалась авиация, и она-то нас и разобрала. Да и в Никарагуа мой «бардак» достал летун. А почему не вижу крупнокалиберный пулемёт? Картечница в лобовой плите, пулемёт спаренный с пушкой, но ничего для противовоздушной обороны.
— А пушка на что? — с видом превосходства усмехнулся Первых. — Угол возвышения целых семьдесят градусов, так что годится для боя и в городе, и в горах, и в качестве зенитки.
— Понятно. Судя по схеме, шесть человек в десантном отделении, двое по бокам от мехвода, и двое в башне, — перешёл Виктор к следующему вопросу.
— В башне справа командир отделения, он же командир машины, слева наводчик, — указывая карандашом, продолжил пояснять Первых. — с боков от мехвода кто-то из управления взвода и десантник.
— Десантироваться через верхние люки под огнём, удовольствие ниже среднего. Гарантированная мишень. Ладно ещё группа управления, им не обязательно покидать машину и непосредственно участвовать в бою. Но рядовому идти в бой сам бог велел.
— Ну вот не придумали как можно сделать так, чтобы всё отделение разместить в десантном отделении.
— Элементарно. Сместить мехвода вправо или влево, перенести двигатель с кормы вперёд и вдоль борта, — сходу выдал Виктор.
— Неплохая концепция. Только при этом получается уже новая машина. Цель же, получить максимум выгоды, при минимуме вложений. Неужели тебе нужно объяснять что означает единая платформа?
— Не нужно. Но и такой подход, не комильфо.
— Значит нужно продумать тактические приёмы, с учётом этих особенностей. Или, как вариант, вообще подумать о сокращении отделения до девяти человек. Машина опытная, тактических приёмов её использования пока нет. Ты это начал, тебе и карты в руки. Думай.
— Я танкист.
— Танкист. Только в Шанхае ты как-то мало об этом думал.
— Там нужно было выжить, и без подготовленных бойцов поддержки меня сожги бы в момент.
— Вот и здесь думай так же, Ты у нас вообще привык мыслить нестандартно.
— Олег Николаевич, а нельзя мне сегодня быстренько откататься, посмотреть и пощупать, а утренним поездом во Владивосток?
— Это не от меня зависит. Ты ведь должен ещё и с конструкторами пообщаться. Неделя, и это минимум. Что-то срочное? — приметив как скис Нестеров, поинтересовался Первых.
— Да у моих завтра выпуск, хотел попасть.
— Х-хе. У кого-то только выпуск, а кто-то уже успел хлебнуть лиха лопатой. Утёр ты нос однокашникам.
В этот момент постучали в дверь, и в кабинет вошёл батальонный молчи-молчи, поручик Неженский. В руке папка, и у Нестерова нет и капли сомнений по поводу её содержимого. Уже давно знакомые ему подписки о неразглашении. После ещё и к начштаба наведается, чтобы закрепить их по Сути. Старый, добрый Виноградовск и его нравы, что тут сказать.
— О! Викентий Петрович. На ловца, как говорится, и зверь в корзину.
— Так это вы меня, Олег Николаевич, в ловчую заманивали, когда к себе вызывали? — деланно испугался поручик. — Здравствуйте Виктор Антипович.
— Здравия желая, — поднявшись поздоровался Нестеров.
Не сказать, что за ним водилось предвзятое отношение к ДБР и особистам в частности. Их работа важна и нужна, но это не значит, что признавая это, он должен общаться с ними накоротке или всячески содействовать в их работе. Поэтому предпочитал всё же держать дистанцию. Правда, так уж вышло, что с момента встречи с полковником Григорьевым он всё больше имеет дела именно с департаментом безопасности.
— Так в чём дело, Олег Николаевич. Что-то помимо моих обязанностей? — поинтересовался особист.
— Есть у меня к вам просьба, — произнёс Первых.
— Весь внимание.
— Вы вроде бы упоминали, что завтра поутру с коллегами выезжаете во Владивосток, в управление.
— Так и есть. Выдвинемся в шесть, чтобы к началу рабочего дня быть на месте.
