Блокпост устроили на уступе склона горы, шириной триста метров, и на высоте пятьсот девяносто восемь метров. Далее склон круто уходит вверх, до отметки в тысяча восемнадцать, где становился более пологим до вершины тысяча двести сорок восемь. Серьезный такой перепад. Подъехать к позициям на транспорте можно только с противоположной, южной стороны. С севера и запада только пешим порядком. Да и то, намучаешься.
– Позиция и впрямь хорошая. Но я бы все же попытался захватить блокпост, – Виктор подобрал со стола карандаш, и указал точку на карте. – К сожалению тот на возвышенности и от нашей танковой пушки толку не так много. Но если мне выделят хотя бы одну гаубицу или миномет, то я мог бы попытаться.
– Виктор Антипович, нам предстоит серьезный бой, и сомневаюсь, что удастся взять Эстели сходу. А значит, предстоит повышенный расход боеприпасов. Плечо доставки из ДВР тринадцать тысяч километров. И все воздушным транспортом, ограниченным по грузоподъемности. Мы испытываем трудности как в боеприпасах, так и в топливе.
– Штурмовка хотя бы одним звеном наших соколов? – посмотрел на Аршинова, Нестеров.
– Не могу. Вот если бы вам удалось захватить миномет, тогда я его выделили бы вам без раздумий.
Те выстрелы фугасами сквозь габионы из мешков с землей, все же оказались не напрасными. Никому из янки это вреда не причинило. Зато одним из осколков повредило миномет, лишив морпехов серьезного подспорья в обороне.
К слову, разведке об этом отчего-то известно не было. При нападении Виктор полагал, что противник имеет только винтовочные гранатометы. Повезло, что тут еще сказать. Иначе мотокомандам досталось бы на орехи. Шестьдесят миллиметров это достаточно серьезно.
Минометы начали поступать на вооружение армии США меньше года назад. И похоже, как и танки, с пушками для испытаний были направлены в Никарагуа. Единственную горячую точку, где присутствуют янки. Правда, непонятно, рассчитывали ли они изначально на появление здесь танков. Потому что калибр в тридцать семь миллиметров для поддержки пехоты все же маловат. Но в любом случае, это вооружение было здесь. И это представляло собой определенные трудности.
– Товарищ полковник, я понимаю, что мы сейчас ограничены во всем. Но если этот проход не займем мы, то уже к утру туда подтянутся дополнительные силы. Всего лишь одна рота, и проход будет заперт наглухо. Сковырнуть их оттуда будет куда сложнее.
– Согласен, товарищ поручик. Мало того, мы потеряем темп, как те плохие рысаки, что рвут со старта. Но я вынужден решать задачи последовательно.
– В таком случае, прошу вашего разрешения на оценку обстановки на месте. И если я посчитаю захват блокпоста возможным, осуществить это, – наконец оторвавшись от карты, произнес Виктор.
– Настолько уверены в себе? – глядя ему в глаза, поинтересовался начштаба.
– Имею кое-какой опыт, товарищ майор.
– Надеюсь о том, что у янки есть миномет, вы помните?
– Как и о том, что у них в наличии минимум четыре винтовочных гранатомета. А у меня будет четыре снайпера.
– Двое в мотокомандах, один в приданном отделении. Откуда четвертый? – вздернул бровь начштаба.
– Это я. С обязанностью наводчика, со стационарной позиции и по неподвижной цели управится и мой заряжающий. Должен заметить без ложной скромности, сомневаюсь, что найдется много стрелков, способных сравниться со мной.
– Самоуверенное утверждение.
– Просто знаю о чем говорю.
– Разрешаю действовать по обстановке, Виктор Антипович, – завершил разговор Аршинов.
– Есть, – выпрямившись, и бросив ладонь к обрезу панамы, произнес Виктор.
Покинув командно-штабную машину, Виктор направился в расположение танкового батальона. В смысле, его штаба, и одной из рот. Остальные две уже выдвигались на позиции для поддержки атаки пехоты. Вот интересно, насколько усилились янки, если Глеб Данилович не уверен в успехе предстоящего штурма. А атаковать нужно прямо сейчас, не давая противнику лишнее время, на то, чтобы зарыться в землю.
– Товарищ капитан… – начал было докладывать Виктор, своему комбату.
– Полковник Аршимнов уже поставил меня в известность, – оборвал его Остроухов.
Хм. А ведь похоже его это задело. Ладно там, в Китае, когда Виктора перевели в прямое подчинение начальнику ЧВК. Но здесь-то этого нет и близко. При подобном подходе сам собой возникает вопрос – кто командует батальоном?
– Ростислав Федорович, я близко знаком с Глебом Даниловичем, дружен с его младшим сыном, который был моим однокашником, вхож в их дом, и наши родители сблизились. Не мог он передать приказ через вас. Потому что считает, что отправляет меня на задание сродни тому, что было у села Уцян. А лучшей кандидатуры у него нет. Это важное направление, и я уже подобное проворачивал.
– Это когда ваш взвод противостоял японскому полку, при поддержке танков? – явно принимая объяснение, поинтересовался Остроухов.
– И авиации, – кивнув, подтвердил Виктор.
– Вы говорите, он считает. А сами вы так не думаете?
– У янки нет того упорства, что присуще самураям. Японцы готовы наступать по телам павших товарищей. Чего и близко нет у американцев. А еще, они не чокнутые на всю голову, и попади к ним мое тело, маловероятно, что станут добивать меня после возрождения.
– Я слышал, что самураи допускали истязания пленных, после возрождения.
– А я это видел своими глазами. Так что, при всей схожести ситуации, она серьезно отличается.
– Ясно. Ну что же, идите, Виктор Антипович. Отделение стрелков уже в расположении вашего взвода. И… Удачи вам, – протягивая руку, пожелал капитан.
– Спасибо, Ростислав Федорович, – отвечая на рукопожатие, поблагодарил Нестеров.
Вернувшись в расположение взвода, он застал там пополнение в виде отделения стрелков из никарагуанцев, под командованием русского унтера. Одежда разномастная, сильно поношенная, без ярких красок, так любимых местными. Но не рванье. Вместо привычных шляп с широкими полями, панамы, на подобии тех, что носят здесь дэвээровцы. Что куда удобнее, и не так демаскирует.
Но главное даже не это. Виктор отчетливо сознавал, что вот эти сандинисты настоящие солдаты. Вроде все те же полные задора и огня местные, у которых вечно в глазах плещутся бесята. Но в то же время, собранные, оружие держат не то, что привычно, а непринужденно, так, словно оно часть их самих, и без него им неуютно.
Едва Виктор приблизился, как унтер скомандовал построение. Хм. И со строевой у них все в полном порядке. Парни быстро разобрались, построившись в одну шеренгу. Считанные секунды, и скомандовав смирно, унтер уже печатает шаг навстречу Нестерову. Тот хотел было отмахнуться, и скомкать ритуал. Но встретился взглядом с командиром отделения, и понял, что лучше не пренебрегать.
Мужик, а на вид этому крепышу лет сорок, дело свое знает туго, и к армии у него отношение более чем серьезное. Он как раз из тех, кто в чинах высот не достиг, но иной жизни, кроме армии, не знает.
