– Объяснишь, зачем ты пыталась меня спасти? Тебя затянуло в песок вместе со мной, но ты не отпустила руку. В чем причина такого безрассудства?
– Я отвечаю за каждого, кто находится под моим командованием, и не важно, в каких мы отношениях, – остановившись, ответила Неамара. – Можешь не благодарить.
– Тут есть и заслуга Хелин. – Фурия нахмурилась, произнеся себе под нос что-то на горгонском. Это было похоже на ругательство. – Все же я хотела сказать тебе спасибо, – пересилила себя горгона.
– Скажи лучше, что заставило тебя обернуться? – подошла к ней Неамара.
– Прошлое…
– Это связано с твоими проявляющимися способностями?
– Отчасти. Думаю, ты заметила, что я еще не до конца умею правильно трактовать то, что приходит мне в виде обрывков.
– Да… Но это в любом случае поражает. Многие ли из горгон такие, как ты?
– Этим одарены не все. Я прямая наследница дара шамана. Но получила способности намного раньше, чем должна была. – Фурия отвернулась.
– Почему именно ты стала наследницей дара? – поинтересовалась демонесса.
– Потому что только у меня проявились эти силы. Тогда прямого наследника в племени не было; по крайней мере, ни у кого подобные способности не наблюдались. Однажды я ощутила странное беспокойство. Я чувствовала, что это как-то связано с моим ушедшим в топи соплеменником. Я рассказала об этом шаману. Он без слов последовал за мной на поиски, полностью полагаясь на мой внутренний зов. Мое беспокойство не было ложным. Мы нашли Зеахшме тонущим в болоте. Даже мы порой становимся жертвами собственных земель. Я успела его вытянуть. И с тех самых пор я училась у наставника как будущий шаман племени, который в нужный момент заменит прежнего.
– Когда мы были в подземном городе, в Демефисе… – вспомнила Неамара. – Про кого ты спрашивала у старейшины?
– Про ту, кто не дает мне покоя.
– Очередная жертва в списке мести?
– Моя первая в списке жертва. Это даже больше, чем просто месть. Это и личные счеты, и расплата за загубленные судьбы… Тот работорговец, которого я убила, был замешан в этом не напрямую, а Зиртуаш стала причиной моей мести всем.
– Что же произошло между вами?
– Между нами ничего. Она была из моего племени. В тот день нас назначили охотницами. Зиртуаш пошла своим путем, я своим. Пока я проверяла ловушки, мое тело вдруг ослабло. Я почувствовала опасность, надвигающуюся на племя. Но я была слишком далеко. Когда я вернулась, большая часть моих соплеменников была мертва. Других, послабее, захватили и заковали в цепи. Командующий работорговцами черт держал за запястье Зиртуаш. Та, похоже, покорно наблюдала, как бьют наших. А потом… Фраза работорговца расставила все на свои места: «Ты молодец, девка, не соврала о поселении. Тебя определим в хорошее место». Меня накрыла ярость. Я побежала на работорговцев, утопив нескольких в ядовитом облаке. А потом… все как в тумане. Я очнулась уже закованной в цепи с оставшимися сородичами. Раненые, мы волочились за тем мерзким чертом и нашей дорогой Зиртуаш, которая была свободна от кандалов и плети, подгонявшей нас всю дорогу до Френзиса. Я поклялась отомстить ей за всех, кто страдал и до сих пор страдает по ее вине.
Повисла гробовая тишина. Неамара переваривала рассказ горгоны, а колдунья молчала, так как добавить к сказанному было нечего.
– Прошлое стоит принять, каким бы тяжким оно ни было. Сделай выводы, меняйся, если это необходимо. Но не беги от него, – сказала демонесса. – Иначе если не пески, то что-то другое напомнит тебе о нем и раздавит под весом горьких воспоминаний. Месть или принятие – решать только тебе. Но любое решение поставит точку в затянувшейся войне с прошлым. Что ж, я пойду. Подумай об этом на досуге, Фурия. – Неамара направилась внутрь палаточного лагеря.
– Шива.
Огненная воительница обернулась.
– Что? – переспросила она.
– Шива, – повторила горгона. – Меня зовут Шива.
– Это уже начало…
* * *
Бессонная ночь продолжалась. Почти закончив первый круг патрулирования, Неамара задержалась в северной точке лагеря, где за далекими барханами проглядывался целый призрачный город, особенно крупный и густо застроенный конусной архитектурой. Разгулявшийся ветер бросал песчаные волны на фантомные фигуры.
– Невероятный вид, правда? – проговорил Америус, неожиданно подошедший сзади.
– Согласна, – не поворачиваясь, ответила демонесса.
– Смотришь на эти иллюзорные замки и не знаешь, почему они появились. Дух захватывает.
– Можешь узнать мнение Хелин по этому поводу. У нее есть довольно интересная версия.
– Боюсь, все версии будут ошибочными. Мы до сих пор не можем объяснить даже, казалось бы, обыденные вещи. Что же говорить о замыслах Всевышнего.
Маг и воительница вновь засмотрелись на замки. Но безмолвное созерцание было снова прервано комментарием эльфа:
– Эти представители Уныния совсем обессилели, но продолжают бороться. До сих пор удивляюсь их воле. Должно быть, так они идут наперекор своему существу. Мы же все глубже закапываемся в собственные пороки, умножая разнообразные блага. Обрекаем себя на вечную жизнь в изобилии… несчастном изобилии.
– По-твоему, изобилие – это несчастье? – задумалась демонесса, сравнивая жизненные условия двух народов.
– Ты видела среди Алчности хоть одно счастливое лицо? – Америус обернулся к ней, ожидая ответа.
– Не припомню.
– Вот-вот… – ухмыльнулся некромант и отвлекся на заледеневшие руки, которые колол обжигающий морозом песок. Ненадолго спрятав их в длинную утепленную накидку, он зашелестел чем-то внутри.
– У меня кое-что для тебя есть, – маг достал продолговатую коробочку. Чуть приоткрыв ее, он помедлил. – Когда мы были в Тельвейс-Ан-Тире, я вспомнил об одной удивительной лавке. Раньше я туда часто захаживал полюбоваться на необычные предметы и никогда не мог уйти с пустыми руками. Как же я боролся с желанием унести с прилавков все! – Вспомнив, что отклоняется от главной мысли, он открыл узорчатую коробочку и передал ее Неамаре: – Это нелизгит. Редкий камень, который добывается во владениях Гнева.
Демонесса смотрела на драгоценность, не в силах оторвать взгляд:
– Он как будто светится.
– В этом его особенность. Дело в сердцевине камня. Она действительно обладает легким свечением, словно внутри сокрыта огненная искра. Взглянув на него, я понял, что этот камень олицетворяет тебя: золотая оправа с живым пылающим сердцем. И как он схож с твоим цветом глаз! Нелизгит еще называют светлячком, – Америус незаметно наблюдал за демонессой. – Он должен быть твоим.
Неамара потрогала янтарный камень, а затем пробежала пальцами по изящной цепочке, на которой он висел.
– Ты не возражаешь? – темный маг потянулся руками к ожерелью.
