Я резко сажусь на постели.
– Дара! – шиплю я.
Несколько напряжённых секунд – и я вижу, как её бархатный силуэт проскальзывает под дверью спальни и устраивается на привычном месте. Я хмурюсь:
– Где ты была?
– Я ходила играть с тенями на кухне, пока ждала тебя.
– Но как же Миранда и Альфред? Они не видели тебя перед тем, как пошли спать?
Дара кружит по полу, пока я встаю с кровати.
– Нет, – отвечает она. – Они вообще ничего не видели.
Что-то в её голосе беспокоит меня. Последний раз, когда она уходила ночью, с лордом Тейтом произошло несчастье, и что-то в её тоне напомнило мне о том случае.
Но Миранда, Альфред и Лукас наши друзья; у Дары нет никаких причин думать, что мне нужна защита, несмотря на все её подозрения. И всё-таки что-то сгущается у меня внутри и отказывается уходить, как бы я ни пыталась это прогнать.
Сегодня ночью мы ищем три белые свечи. Новое платье, которое Миранда заказала для меня, уже приехало, но я не забываю надеть один из её старых нарядов на эту ночную вылазку – вдруг снова придётся шлёпать по грязи. На цыпочках я выхожу из гостевой комнаты, добираюсь до кухни и обыскиваю шкафы в надежде, что на этот раз задание окажется относительно лёгким. Уж лучше я одолжу свечи у семьи Лукаса, чем украду у кого-нибудь ещё. Когда я победно вытаскиваю из ящика коробку со свечками, Дара сникает:
– Они жёлтые. А нам нужны белые.
Моя надежда лопается, как мыльный пузырь. Я обыскиваю все уголки и закутки, но во всём доме нет ни одной белой свечи.
Я вздыхаю и выскальзываю из дома, в гущу лесных теней.
– Давай поищем в деревне, – предлагает Дара.
– Но у меня нет денег, чтобы купить свечи, – отвечаю я. Это ещё одна вещь, которую мне стоило захватить с собой из родительского дома и о которой я совершенно забыла.
– Это не имеет значения.
– Ты о чём? – хмурюсь я.
– Увидишь.
Больше она ничего не объясняет. Мне не нравится, когда у моей тени есть от меня секреты. Это уже второй за эту ночь. Меня пробирает дрожь.
Но других вариантов, кроме как следовать за ней, нет. Мои ноги уже сами знают дорогу до деревни, хотя мне бы хотелось, чтобы это было не так. Даже деревья уже привыкли к тому, что мы проходим мимо, тени их веток склоняются к нам, и это выглядит как обычный дружеский жест. Тени присоединяются к нам, вьются у моих ног, но на этот раз я не чувствую прилива радости. Сегодня ночью я хочу только одного – выполнить задание. Это будет третий раз, когда мы ускользаем из дома. Все эти ночные бодрствования истощили меня. У меня под глазами наливаются круги, а ноги плохо слушаются.
Скоро Лукас и его родители это заметят – если уже не заметили. И тогда возникнут вопросы, на которые я не могу ответить. Пока не могу.
Вскоре показывается яблоневый сад, окружающий деревню, толпа теней заскорузлых яблонь отправляется вслед за нами. Деревня даже не огорожена. Здесь нет ни забора, ни стены – в отличие от поместья моих родителей. Несколько тропинок с разных сторон сливаются в одну, ведущую мимо скоплений зданий, которые стоят всё плотнее по мере приближения к центру деревни. Я окутываю себя тенями, иду по центральной улице и поворачиваю по указке Дары.
К тому времени, когда она даёт сигнал остановиться, я совершенно заблудилась и даже не уверена, что всё ещё нахожусь в прежней деревне. Передо мной стоит заурядное здание из белого песчаника, но если приглядеться, то всё оказывается не так просто. Окна нижнего этажа из цветного стекла, выложенного в форме падающей в ночном небе звёзды. Должно быть, это один из храмов Кометы Серилии. Я читала о них в книгах, но никогда раньше не видела. Легенды рассказывают, что когда комета первый раз пролетела над нашими землями, она оставила на земле первые семена жизни, и каждые двадцать пять лет она дарит ей новое благословение. Многие по сей день почитают комету и строят в её честь храмы, подобные этому.
– Здесь должны быть белые свечи, которые нам нужны.
Но что-то в облике этого здания останавливает меня. Оно кажется таким мирным и простым в своём совершенстве, и я не могу заставить себя потревожить его сон. В конце концов, это комета Серилия благословила меня магией.
– Разве нет другого места? Другого способа?
Дара вздыхает:
– Нет, другого нет. Мы посреди леса. Нам придётся пользоваться тем, что удастся найти. И это здание близко расположено.
Я фыркаю:
– После того как мы в ночи шли целую милю, я бы не сказала, что это близко.
Дара складывается в улыбку.
Я неуверенно ступаю на мощёную дорожку, ведущую к двери:
– Мне нужно разбудить кого-нибудь и попросить свечи?
Дара становится зыбко-красной:
– Так много вопросов. Видимо, теперь ты Лукасу доверяешь больше, чем мне.
Я вздрагиваю, когда слышу ядовитые нотки в её голосе. Должно быть, последнее время она чувствует себя брошенной. Этого я и боялась. Я провожу кончиками пальцев по её краям:
– Не волнуйся, ты часть меня. Я всегда буду доверять тебе. Я просто не понимаю, что мне здесь делать.
– Зайди внутрь и забери свечи с алтаря.
– Просто взять?! – Я останавливаюсь. Красть свечи из храма Кометы Серилии – это почти что предательство.
Дара снова вздыхает:
– Они не отдадут тебе их просто так, и у нас нет денег, верно? Что ты предлагаешь?
– Просто… я не хочу ничего красть.
– Не считай это за кражу. Ты делаешь это для благой цели, разве нет? Ради того, что поможет мне, тебе и тому мужчине в коме, который лежит в особняке твоих родителей. Или ты о нём уже забыла?
Мою грудь словно сдавливают клещами. Я знаю, что Дара права.
– Но, конечно, если ты не хочешь всё исправлять…
Я распрямляю спину и заталкиваю подальше скрутившее меня неприятное чувство. С тех пор как я проснулась и увидела, что Дара куда-то пропала, оно стало только сильнее. Я должна это сделать, что бы ни вопила моя совесть.
В окружении теней я открываю ворота перед храмом и иду по выложенной камнем дорожке. Входная дверь не заперта и легко поддаётся. Я ныряю в ближайший угол и затаиваю дыхание. Кровь стучит у меня в висках.
Но никто не выбегает ко мне, никто осуждающе не тычет в меня пальцем так, словно готов пронзить мне сердце. Никого нет.
Внутри храм чудесен. Лунный свет, отражаясь от выбеленных стен и оконных витражей, танцует на истёршемся за долгие годы полу. В передней части храма находится алтарь, на котором в ряд стоят белые свечи: какие-то горят, какие-то нет, какие-то начинают шипеть и гаснуть, и кажется, что всё помещение светится. На секунду я представляю, что бы Лукас сделал с этим светом, окажись он здесь. Наверное, заставил бы свет свечей танцевать и кружиться по всему храму, может быть, для красоты соединил бы его с бликами на витражных окнах. С другой стороны, Дара будет только рада, если мы загасим их все.
