Миранда суровеет:
– Эммелина, почему ты сбежала из дома?
Потому что моя тень сделала что-то ужасное с человеком, который хотел вылечить меня от магии – вот что мне следовало бы сказать, но вместо этого я говорю полуправду:
– Мои родители не выносят моей теневой магии. Даже слуги боялись меня, – мои руки дрожат сами по себе. – Они хотели отослать меня. Подальше от всего, что я знаю и люблю. Потому что им надоело жить под одной крышей со мной и моим даром.
– Ох, бедняжка! – качает головой Миранда. Она обнимает меня за плечи и ведёт к дому, Лукас не отстаёт от нас. – Это ужасно! Как могут родители считать, что уникальность собственного ребёнка является чем-то злым или, ещё хуже, неудобным! Те собаки были как живые, ты чуть не напугала меня до смерти. Если твоё мастерство настолько отточено – твой дар, должно быть, на самом деле впечатляет. – Она открывает входную дверь. – Идём, покажи нам, что ты умеешь делать, здесь нет любопытных глаз.
Я медлю у порога:
– Вы не отправите меня обратно?
Миранда вздыхает:
– Нет. Во всяком случае, не сейчас. И если только ты решишь, что сама этого хочешь.
Тихий всхлип вырывается у меня прежде, чем я успеваю сдержать его.
– Спасибо, – говорю я.
– Может быть, в конечном счёте они не такие уж и плохие, – шепчет Дара.
Глава тринадцатая
На следующее утро после завтрака мы отправляемся в соседнюю деревню. Поначалу Альфред и Миранда спорили, брать ли меня с собой – меня всё ещё могут искать, – но в конце концов решили, что лучше, если я буду в поле зрения, чем останусь одна дома. К тому же Миранда была твёрдо намерена заказать мне подходящее платье. В деревне у них собственный прилавок со свежими овощами – всё благодаря таланту Лукаса.
Разумеется, деревенские ничего не знают о магии, и мне строго-настрого наказали не упоминать о световых песнях Лукаса и не играть с тенями, пока мы будем в деревне. Просто на всякий случай, сказали они.
– Полностью согласна, – шепчет Дара мне на ухо. – Сейчас наша лучшая стратегия – не привлекать внимания.
Когда мы выходим на тропу, дорога становится приятной, но сначала нужно сделать крюк через цепкие кусты и высокие деревья с толстыми стволами. Мы с Лукасом забегаем вперёд, и он то и дело выпускает импульс магии света – к явному беспокойству родителей.
– Лукас! – шипит Миранда. – Прекрати паясничать. Мы скоро будем в деревне.
Впереди тропа поворачивает, и за поворотом моему взгляду открывается новый вид – деревня, окружённая яблоневым садом. По окраинам темнеют отдельные домики, а чем ближе к центру деревни, тем дома больше и стоят плотнее. У домов по окраинам соломенные крыши, а высокие здания в центре сияют яркой красной и зелёной черепицей.
Альфред и Миранда ведут нас прямо в центр, где расположен рынок. Прилавки пестрят колышущимися растяжками всех оттенков, а множество запахов еды, специй и цветов образуют необычный притягательный аромат.
– Только представь, в какие игры мы могли бы сыграть в этой толпе, – замечает Дара с ноткой тоски в голосе.
– Мама говорит, чтобы ты шла вместе с ней к портнихе за одеждой, но давай я сначала покажу тебе папин прилавок, – предлагает Лукас, взяв меня за руку.
Он ведёт меня туда, где его отец раскладывает на прилавке овощи, которые привёз на тележке.
– Лукас, сегодня никуда не убегай, – отец грозит ему пальцем. – Мне понадобится твоя помощь.
Миранда кладёт руки мне на плечи.
– Пойдём, Эммелина, подберём тебе новую одежду. – Она тревожится: – Ты хорошо себя чувствуешь? Сегодня ты бледнее, чем обычно.
Я пожимаю плечами:
– Со мной всё хорошо. Просто немного устала, наверное.
Миранда трогает мой лоб и, успокоившись, быстро убирает руку:
– Отлично, тогда пошли.
Миранда уводит меня, и Лукас машет нам вслед. Мы проходим мимо бесчисленных лотков со всяческими товарами: антиквариат, еда, драгоценности, даже книги и свитки. По дороге Миранда с кем только не здоровается, пожимает руки и спрашивает о семье. Наконец, сразу за рынком, она останавливается у чёрного кирпичного здания, где в окнах выставлены рулоны ткани.
Мои родители никогда не брали меня в соседнюю деревню. Портниха всегда приходила к нам, и прежде чем она видела меня и снимала мерки, родители проверяли, чтобы я убрала из гостиной все случайно оставшиеся теневые игрушки. На миг я цепенею от страха. А вдруг эта деревня находится ближе всех к поместью моих родителей? Что, если портниха меня узнает? Я цепляюсь за косяк, но когда Миранда оборачивается ко мне, я успокаиваюсь.
– Ты уверена, что с тобой всё в порядке? – спрашивает она.
Я нацепляю на лицо счастливую улыбку:
– Конечно.
– Сегодня утром она очень подозрительно с тобой общается, – говорит Дара. – Возможно, тебе всё-таки не стоило рассказывать ей о своей магии.
Я сдерживаюсь, чтобы резко не осадить её. Об этом мы поговорим позже. Глубоко вдохнув, я вхожу в дом, и дверь с громким стуком захлопывается за моей спиной под аккомпанемент резкого звона колокольчика.
Руки у меня стали липкими, и я вытираю их о платье. Из задней комнаты вылетает женщина, которую я вижу в первый раз, и при виде нас расплывается в улыбке:
– Ох, Миранда, кто эта миленькая крошка?
Мама Лукаса тепло с ней здоровается:
– Моя племянница. Она ненадолго приехала к нам погостить, но, к сожалению, по пути сюда её багаж побывал в реке. Всё испорчено, и ей нужно новое платье.
Даже когда Миранда говорит, её внимательные тёмные глаза бегают по комнате: она всегда настороже. Интересно, это потому, что она хочет защитить меня?
– Видишь? – шепчет Дара. – Как легко она лжёт.
Я стараюсь не злиться на Дару за эти слова. Почему она вечно в чём-то подозревает всех, кого мы встречаем, а я ничего не замечаю? Или общение с Лукасом и его семьёй просто обострило ситуацию?
– Бедняжка, – говорит портниха, погладив меня по голове. – Ты, наверное, сильно испугалась.
Я прокашливаюсь и сцепляю руки перед собой:
– Да, мэм, очень сильно.
– Какая вежливая. – Она берёт меня за руку и ведёт в заднюю комнату.
Я не могу отвести глаз от рулонов тканей и катушек лент всех цветов и оттенков, разложенных на стеллажах по стенам. Сначала это кажется очаровательным, но потом, когда я вспоминаю историю Дары о том, как она умерла и стала потерянной душой, мне становится не по себе. Это случилось в таком же ателье. В какой-то момент я напрягаюсь при мысли, что в этом месте ей будет плохо, но она молчит и только жмётся поближе к моим ногам.
