«Хочу, но не буду» — подумалось мне. Уж слишком хорошая память у этого старичка и на лица, и на магию… Кстати, память… Она навевала странные подозрения:
— А какая у вас магия? — невольно вырвалось у меня.
Плохой Санта расправил плечи и, улыбнувшись, сказал:
— Как и у тебя, Томас, высшего порядка. Я Архивариус. Запоминаю на зубок всё, что когда-либо записывал. До войны вот в библиотеке трудился, а тут поди ж ты, что эта самая война с библиотекарями делает…
Глаза деда затуманились от воспоминаний, он замолк, задумчиво глядя в даль, ну а я, стараясь не отвлекать его, тихонько на цыпочках отошел и помчался обедать. Библиотекарь, блин! Ну нафиг! С таким попробуй не сдай вовремя книжонку — в бараний рог закрутит.
В столовой было шумно. Ни близнецов, ни Соню, кстати, в общей толкучке не приметил. Подумалось, что они еще во время завтрака запаслись чем-то съестным и сейчас наверняка за пределами лагеря экспериментируют со своей магией.
Быстро перекусив кашей, озадачился вопросом. А что мне, собственно, сейчас делать-то? Опять идти качаться на какой-нибудь из полигонов? Наверное стоило бы, только в начале госпиталь проверить нужно. Все-таки я единственный врач в лагере — вдруг меня там кто-нибудь ждет?
Уже когда подходил к госпиталю понял, что идея зайти сюда была более чем удачной. Ребята — и Соня, и близнецы — были уже здесь. Соня вытащила на улицу неизвестно где найденное подобие котелка — небось в лаборатории в алхимических приблудах валялся — и уже развела небольшой огонь:
— О, Томас, ты обедал? Я просто грибов насобирала и думала их приготовить…
На траве рядом с грибами уже лежал разделанный кролик. Из палатки слышались голоса Матфея и Иуды — небось и с ними охотники поделились. Так-то здорово! Я тут с ребятами не пропаду. Ответил Соне:
— Обедал, но если чего, могу еще разок. Уж очень все выглядит аппетитно… — ответил я, подсаживаясь рядом на траву.
Соня на мое замечание рассмеялась, а потом, кинув смешливый взгляд на выход из палатки, сказала:
— Расскажу тебе один секрет, только Матфею с Иудой обещай не рассказывать — засмеют… — закинув за ухо выбившуюся прядь волос, девочка поставила котелок с водой на огонь и продолжила, — Я почему магию алхимика то из Инициации вынесла… Тут дело такое… Я до этого вообще готовить не умела. Маменька со мной чуть ли не головой об печку уже билась, постоянно говоря мне, мол, Соня, за что ты не возьмешься — отрава получается. Без шуток — она мою стряпню по соседям раздавала, чтобы те грызунов травили…
Признания девочки вызвало улыбку. Среди парочки моих знакомых в реале были такие же «алхимики», к которым при всей своей любви к еде на приглашение пообедать не заглядываешь никогда.
Улыбаясь, Соня ловко орудуя ножом перебирала грибы и рассказывала дальше:
— Я жутко со всего этого переживала, да и в деревне надо мной посмеивались… В Инициации еще думала, мол, не хочу яд — лекарство хочу… Так все и вышло. С магией алхимика в моей голове как будто что-то щелкнуло. Теперь я точно чувствую, сколько чего нужно добавить. Матери сказала об этом, и перед тем, как уезжать приготовила в печи пирог вкуснее, чем даже она делает, а она у меня кухарка с опытом. Думала обрадуется, ан нет… Расстроилась. Я сама не поняла почему…
«Потому что ты была ее поводом посудачить лишний раз с тетками соседками, жалуясь на „криворукую дочь“, а еще потому, что на твоем фоне она была супер-мастерицей» — подумалось сразу мне, но я свои выводы взрослого пропитого дядьки из реала решил оставить при себе, ответив на манер Томаса примерно так:
— Она просто расстроилась, что ты уезжаешь. Не грусти, Соня. Хочешь я тебе чем-нибудь помогу в готовке?
От моей помощи девочка отказалась, отметив лишь следующее:
— Я справлюсь, тут ничего сложного. Зайди лучше к близнецам — они что-то там интересное в лесу нашли, никак не разберутся…
Из палатки действительно слышался шумный разговор братьев.
Неужто они вернулись с уловом поинтереснее дичи? Кивнув девочке, вошел в наш палаточный госпиталь.
Близнецов нашел в их комнате. Иуда держал что-то маленькое в руках и убедительно доказывал Матфею:
— Да говорю тебе, мы должны доложить об этом! Вот ты знаешь, что это вообще? Вдруг это оставил какой-нибудь диверсант?
— Да какой диверсант?! — горячо спорил второй брат, выхватывая из рук первого невидимое для меня нечто, — Это кусок ржавого металла. Что бы это ни было, оно там лежало слишком давно…
Наконец, оба брата приметили меня. Первым опомнился Иуда:
— О, Томас, ты пришел. Рассуди нас. Нам стоит рассказывать командиру об этом?
В мою руку вложили что-то холодное. Глянул. Ржавая шестеренка.
Система услужливо оповестила:
«Квест Механическое Диво дополнен».
Глава 11. Истина
Автоматически развернул мысленно вкладку с квестами. Прочел:
«Вам предложен квест — Механическое Диво. За нахождение тайного города всех одержимых предлагается 2000 очков опыта.
Прежде, чем отправляться на поиски города, вам нужно узнать о нем важные детали. На данный момент вы знаете 2 из 5. Чтобы узнать 3-ю, исследуйте то место, где была найдена шестеренка-ключ…»
Хм… Шестеренка-ключ, значит… Что ты должна открыть? Какие тайны за собой прячешь?..
Рассеянно моргнув, прогнал наваждение. Иуда все это время смотрел на меня вопросительно, ожидая ответа. Я решил подать голос:
— Ну я не знаю, если честно…
Взгляд скользил по дивным завораживающим завитушкам узора, который приметен был даже не смотря на ржавые разводы от времени. Сколько этой вещице лет? Как давно она лежит в лесу? Хм… А среди братьев-близнецов есть реальные игроки или это неписи? По логике неписи, если вещица вызывает полное недоумение, вон даже Иуда грозиться командованию ее отнести… Хотя его брат — Матфей — вроде против. Вдруг он как раз игрок из реала и также увидел сообщение, мол, вы нашли «шестеренку-ключ»? Блин, как тут не рехнуться!
Паранойя бы не развилась после этой ерунды! Хотя не зря говорят, что лучшая защита — это нападение.
Изобразив на лице примерно то же, что я видел у бати и деда, когда они рассуждали об «убитых безбожниках», безапелляционно заявил:
— Надо немедленно рассказать о находке. Думать — не наше дело, за нас думают командиры. Пошли…
Крепко сжав в кулаке шестеренку, я направился к выходу из палатки. Притихшие близнецы шли за мной.
На выходе кивнули Соне. Матфей бросил ей через плечо:
— Скоро будем, подожди…
Сам про себя я, если честно, офигевал от собственной наглости, но расчет был до обидного прост. Если я начну расспрашивать братьев подробности, они могут меня заподозрить. Как бы ни хотелось мне сказать, что эта вещица «ничего не значит и, вообще, отдайте ее мне» — нельзя. Слишком просто и слишком по детски. Если я что-то успел понять про этот мир, так это то, что лгать нужно так, чтобы ты сам от собственной борзости выпадал в осадок.
