– Считаешь, Император избавил бы тебя от проклятья? – спросил Даррейт, воспользовавшись очередной паузой. – Дурак ты, Риггер. Ведьминские проклятья не снимаются. Тем более ее уже нет в живых.
– Тебе откуда знать, на что способны некроманты? – огрызнулся противник, и Бронс усмехнулся.
Вот слабое место Риггера. Нельзя было отвечать и отвлекаться ни на мгновение, и Даррейт воспользовался этим мигом. Упал на колено, вскинул руку и одновременно атаковал мечом. С пальцев сорвалась яркая искра, ректор коротко рыкнул, выставляя щит и отбивая удар клинка, а вот искра прямо в полете вдруг разлетелась на множество таких же, окутывая сверкающим роем Риггера. А Бронс продолжил атаку, нападая молча, яростно, уже не скрывая эмоций, вкладывая всю злость в удары. Поддерживать щит и одновременно отбиваться Риггеру становилось все сложнее, искры вились рассерженными пчелами, и вот то одна, то вторая проникали через истончающийся, мерцающий щит. Они жалили больно, заставляя терять концентрацию. Мужчина шипел, вертелся, но отвлекаться ему не позволял клинок Бронса, мелькавший быстрее молнии. Магия же требовала хотя бы мига сосредоточенности. Рефлексы Риггера не были отточены так же, как рефлексы мастера по боевке…
– Я же сказал, не дорос ты со мной тягаться, щ-щенок, – презрительно процедил Даррейт, делая неуловимое движение мечом и одновременно рисуя замысловатый знак в воздухе перед собой.
Искры вспыхнули и плотно облепили щит, закрывая обзор Риггеру, а нестерпимо-голубое пламя на мече Бронса полыхнуло, легко проникая сквозь защиту. Послышался болезненный вскрик, потом бульканье, и противник Даррейта грузно осел на пол, захлебываясь собственной кровью. Голубое пламя уже пожирало его тело, высасывая жизнь. Бронс бесстрастно смотрел на поверженного врага, опираясь на меч и не делая ничего, чтобы прекратить его мучения. Он заслужил. За все, что натворил. Легкую смерть тоже ведь надо заслужить. Через некоторое время Бронс вышел, оставив в комнате высохшую мумию, и поспешил найти ребят. Внутри нарастало тревожное чувство, что все еще далеко не закончилось, и их ждет последнее, самое серьезное испытание.
Ощущения были очень странными. Рианора словно плавала в тумане, и ей снился сон. Тоже странный и пугающий, но проснуться никак не получалось. Тело не слушалось, охваченное слабостью, но кто-то к ней прикасался, снимал одежду, тщательно мыл в ароматной горячей воде и потом натирал маслами с тонким цветочным запахом. Рианора хотела поморщиться – слишком сладко и приторно, – но и этого она тоже не могла. Ведьма превратилась в безвольную куклу в умелых руках, и, судя по смутным голосам, суетились вокруг нее все же женщины. Почему-то она испытала облегчение, осознав это. Их голоса звучали тихо, с почтением, из чего Рианора заключила, что это, наверное, служанки. Но где она сама?..
Память подчинялась с трудом. Риа знала, что с ней случилось что-то не очень хорошее, но вот что именно, не вспоминалось. Звуки то удалялись, то приближались, так же, как и образы перед глазами. Их то и дело заволакивало туманом, лица расплывались, и толком рассмотреть никого не удавалось. Потом Риа снова уплыла в зыбкое полузабытье, и снова очнулась спустя какое-то время. Но сколько его прошло, девушка не могла понять. Она на чем-то лежала, мягком и прохладном. По ощущениям, на ней самой, кроме то ли короткого платья, то ли нижней сорочки без рукавов, ничего не было. Тело все так же плохо слушалось, но головой Риа могла шевелить – самую малость. Вокруг царила тишина, те, кто приводил ее в порядок, ушли, и в душе зашевелилось смутное беспокойство. И не зря. Через мгновение в поле зрения Рианоры появилось лицо, и от взгляда на него девушку пробрала холодная дрожь.
Глаза все еще плохо слушались, и окружающее расплывалось, но она смогла различить два бездонных колодца тьмы с кружащимися на самом дне фиолетовыми искрами. Губы, искривленные в улыбке. Широкие плечи, внушительную фигуру, нависшую над ней и подавлявшую своей мощью. Рианора отчаянно не хотела, чтобы он дотрагивался до нее, кем бы он ни был, однако, словно услышав вялые мысли пленницы, мужчина медленно протянул руку. Чужие пальцы коснулись ее лица, погладили нос, скулы, обрисовали контур губ.
– Такая беспомощная!.. – негромким рокочущим голосом произнес незнакомец. – И вся моя…
От этого голоса внутренности скручивало узлами, и они застывали ледяными сгустками, паника расправила крылья и рванулась вверх, застилая сознание. Но вот последние слова зажгли искру в душе Рианоры, яркую и горячую – злость настойчиво пробивалась сквозь непонятную апатию и вялость, разгоняя туман в голове.
– Думала, не доберусь до тебя? – между тем продолжал незнакомец вкрадчивым голосом, а его пальцы скользили по ее лицу, шее, ключицам, вызывая настойчивое гадливое желание отвернуться. – Я все продумал, девочка, твоя сила тебе не поможет, как и твои друзья, – довольно улыбнулся он, и Рианора импульсивно дернулась, с удовлетворением отметив, что тело потихоньку оживает, и даже проясняется память.
Друзья… Ну, конечно, у нее были друзья, как же без них! И не только друзья… Лицо между тем наклонилось к ней, горячая ладонь накрыла холмик груди, прикрытый лишь тонкой тканью, и девушка стиснула зубы, настойчиво раздувая искру злости и прогоняя противную слабость. Хотелось отбросить наглую конечность, съездить наглецу по физиономии и… что-нибудь сделать, чтобы выбраться из этого непонятного и пугающего места.
– Очень скоро ты станешь моей, ведьма, и никакое пророчество не помешает этому!..
Ладонь сжала ее грудь, и искра в душе превратилась в горсть тлеющих углей, вот-вот готовых разгореться в полноценный костер.
– Н-не т-твоя… – сумела выговорить она непослушными губами, чувствуя мрачное удовлетворение.
Память услужливо подкинула картинки других рук, от прикосновений которых в крови разгорался настоящий пожар, и других губ, поцелуев, лишавших дыхания и будивших вулкан желания. Мужчина замер, и Риа отметила, что зрение прояснилось: она уже различала грубые черты, нахмуренные брови и недовольство в его взгляде. А тело между тем окрепло, обрело силу, и девушка тут же воспользовалась этим, судорожно дернувшись в попытке отстраниться. К сожалению, впечатление оказалось обманчиво, и совсем отодвинуться у Рианоры не вышло, зато сознание окончательно прояснилось. Воспоминания развернулись калейдоскопом картинок и вспышками мыслей: Виранта, Конрад, деревня на берегу, портал, комната, Риггер… Император! Перед ней точно стоял он, в кожаной безрукавке на голое тело. Его темную, бронзовую кожу густо покрывали татуировки, короткий темный ежик волос узкой полоской проходил лишь посередине бритого черепа. А еще, главный некромант был очень большим. Рядом с ним Рианора ощущала себя миниатюрной и беспомощной. Последнее раздражало и угнетало.
– Шус-страя какая!.. – протянул Император со свистящими нотками, и вдруг выпрямился, прищурившись. – Что ж, тем лучше, не придется долго возиться. – Он оскалился в предвкушающей ухмылке, и пугающие глаза полыхнули фиолетовым. – Хотя ты меня расстроила, девочка. Сильно расстроила!.. – Его голос снова стал вкрадчивым, а пальцы сделали неуловимое движение. – И слишком быстро пришла в себя, – добавил Император.
