Стивен отрезал:
– Да ни за что! Я не обращусь в полицию!
Анжела, глядя ему прямо в глаза, произнесла:
– Тогда это сделаю я. Впрочем, ты можешь сначала проконсультироваться с адвокатом. Но он тоже посоветует тебе явиться с повинной.
И повторила:
– Стивен, ты болен. Тебе нужна помощь. И я готова оказать ее тебе.
Тот заявил:
– Я думал, что ты намерена со мной развестись!
Да, намерена, потому что жить с ним под одной крышей она была не в состоянии.
И пусть она его любила и все еще любит. И пусть секс с ним был чарующим.
Это не отменяло того, что Стивен был монстром.
И что она, пусть сама того и не ведая, помогала этому монстру в течение последних лет творить свои кошмарные деяния.
Все его командировки в страны третьего мира, вся его помощь обездоленным и нуждающимся детям…
Он так свои грехи замаливал или просто создал себе великолепную возможность, чтобы находить все новые и новые жертвы?
Если честно, то Анжела не хотела точно знать.
– Мы разведемся. От тебя мне ничего не нужно. Но я помогу тебе.
Да, процесс будет на всю страну, более того, на весь мир. И ее имя тоже окажется замаранным. Может, даже решат, что она знала и покрывала преступления Стивена.
Но важно лишь одно: чтобы все это как можно быстрее прекратилось.
Как можно быстрее.
– Учти, осудят не только меня, но и тебя. А что, если я скажу, что мы занимались этим вместе?
Анжела продолжала смотреть ему в глаза. И как она могла продолжать его любить?
Получается, могла.
– Мне придется доказывать, что ты лжешь. И что намеренно очерняешь меня. Думаю, в итоге докажу.
– Но от тебя все равно многие отвернутся! И твоя карьера будет разрушена! Потому что если закончится моя, то закончится и твоя!
Ну да, он ее создал – и он же ее и уничтожит.
Так и есть, Стивен был давно и сильно болен.
И вряд ли ему можно вообще помочь.
Они продолжали смотреть друг другу в глаза.
– Может, есть шанс, что я все прекращу, мы разведемся, никто ни о чем не узнает, мы продолжим наши карьеры…
Нет, шанса не было. Она не сможет с этим жить, хотя бы потому, что у нее не будет уверенности, что Стивен прекратит.
Да он наверняка и не прекратит.
– Я о тебе финансово позабочусь…
Хочет купить ее своими миллионами? Да пусть ими подавится!
– Нет, – возразила Анжела твердо. – Так и быть, сначала твой адвокат, быть может, врач. А потом полиция.
Ну да, и «процесс века», и бесчинствующая пресса, и разрушенная карьера.
Но так она хотя бы положит конец тому кромешному ужасу, который обитал в «комнате паники» нью-йоркской квартиры Стивена: второй.
Стивен отвел взгляд.
Он согласен на ее условия?
Тут Анжела заметила, что муж перевел взгляд на кухонный стол. Проследив его, она похолодела.
Его взгляд был прикован к торчащим из деревянной колоды ножам.
Стивен сильнее ее, но она будет сопротивляться. Однако, опять же, он сильнее ее.
Ранчо стоит обособленно, ближайшие соседи – милях в семи-восьми. И то если они вообще дома: кажется, они приезжают сюда не так часто, работая где-то в Техасе.
Ори – не ори, никто, кроме грифов, которые потом будут питаться ее брошенным в пустыне телом, ее предсмертных криков не услышит.
Главное, чтобы больно не было.
Интересно, а всем этим несчастным детям разве не было больно?
А Никитке?
Все эти мысли пронеслись в ее голове в считаные доли секунды, еще до того, как муж метнулся к столу.
Анжела бросилась ему наперерез, но Стивен был быстрее.
В его руке что-то блеснуло, но это был не нож, который он и не думал хватать.
Это были висевшие на крючке над колодой с ножами ключи от ангара, в котором находились самолеты.
Он выбежал с кухни, захлопнув дверь и закрыв ее на замок торчавшим с обратной стороны ключом.
Пока Анжела открывала окно и вылезала наружу, Стивен уже добежал до ангара, открыл его и уселся за штурвал самолета.
Анжела подоспела, когда муж уже вырулил оттуда, набирая скорость.
Он что, решил бежать в Мексику, чтобы там осесть?
Самолет взмыл в воздух, и Анжела смотрела ему вслед, понимая, что нужно звонить в полицию.
У них есть еще шанс перехватить его на границе.
Однако в этот момент превратившийся в точку самолет вдруг резко спикировал, а несколькими мгновениями позднее вдалеке взметнулись рыжие языки пламени и прогремел взрыв.
О гибели в авиакатастрофе самого известного фотографа в мире Стивена МакКроя сообщили все ведущие СМИ. Речь ведь шла не только о гибели в расцвете сил и творчества гениального творца, но и о том, что он погиб точно таким же образом и практически на том же самом месте, что много лет назад и его отец, другой легендарный Стивен МакКрой.
Следствие пришло к выводу, что причина в том, что пилот, хоть и весьма опытный, не справился с управлением и, попав в штопор, уже не смог избежать столкновения с землей.
В «Нью-Йоркере» вышла хвалебная статья о карьере Стивена, «Лос-Анджелес таймс» посвятила ему всю первую полосу, а Анжела даже получила письмо с соболезнованиями из Белого дома.
Похороны были в узком семейном кругу, а если точнее, присутствовала только она одна, когда урну с прахом Стивена поместили в могилу его родителей.
В причине гибели Стивена никто не сомневался, более того, многие усматривали мистические параллели с судьбой его знаменитого отца.
Как будто небо забрало и одного, и другого.
Анжела же знала: если и забрало, то не небо, а твердая земля невадской пустыни. И если в отношении отца Стивена это, с большой долей вероятности, был несчастный случай в результате сердечного приступа за штурвалом, то в случае с его сыном – самоубийство.
Да, Стивен избежал наказания за свои ужасные преступления, намеренно спикировав на самолете вниз.
Эффектная смерть, в самом деле, произведшая эффект разорвавшейся бомбы.
Ну, или разбившегося самолета «Piper Seneca V PA34».
Смерть, которая позволила Стивену избежать больших неприятностей и необходимости лицезреть крах собственной блистательной карьеры.
Он сбежал на самолете, только не в Мексику, а на тот свет.
