Я грязно выругался.
— Пройдем между теми пиками — и там сбросим гада.
Шмыгаль кивнул вправо, где виднелась небольшой проход, расположенный между двух острых скал. Это было рискованно — слишком маленькое расстояние для маневра, чуть отклонись и брезент дирижабля, и без того весь в дырках от пуль, просто разорвет об острые скалы.
Но уходить нужно было. Причем в самые ближайшие секунды.
Звякали и цокали пули, осыпая мотор дирижабля, гудела волна силы, не давая нам высунуться из корзины. И только Шмыгаль самоотверженно крутил штурвал, правя машину в нужном направлении.
Мы начали маневр. И огонь увеличился еще сильней — противник тоже понял, что мы хотим сделать и попытался сбить нас всеми силами. Но нас уже было не достать. Шмыгаль как профессиональный летчик проскочил между двумя пиками и мы оказались на территории зоны смерти.
Почувствовав, что огонь и воздействие сил закончилось, я тут же подскочил к краю корзины и одним ударом срезал веревку, на которой висел Малинков.
Тот с криком полетел вниз.
Что с ним случилось я не увидел — ночь сомкнулась над ним, и даже удара не расслышать. Ну и черт с ним. Сейчас нужно решать другие проблемы.
— Саня! Падаем! — произнес Шмыгаль, но с каким-то задором и даже радостью, что я невольно глянул на зауряд-поручика.
Тот был рад тому, что мы вырвались из заварушки живыми. Остальные пассажиры тоже.
— Добавь объем подаваемого газа! — подсказал я.
— Уже!
— Пикируй!
— Пытаюсь!
— Плавней!
— Не учи отца баню топить!
— Держитесь!
Мы начали стремительно снижаться, слишком стремительно. Однако повезло то, что мы прикрепили големов ко дну корзины. Именно они и смягчили удар. Мы приземлились на площадку возле супермаркета. Некоторое время даже не двигались, не веря в то, что наш полет благополучно завершился.
Потом, когда оболочка шара начала медленно оседать на корзину, я скомандовал:
— Выходим!
Впереди предстояло самое сложное. И потому расслабляться рано.
Мы выскочили с корзины, начали откреплять големов. Шмыгаль матерился на самого себя, за то, что так крепко привязал боевых роботов. Я успокоил зауряд-поручика, сказав, что с этими големами у нас будет больше шансов одолеть Архитектора.
Когда разгрузка была завершена, мы на некоторое время прекратили переговоры и огляделись.
Мы были в зоне смерти. Там, куда заперли Архитектора. В момент, когда это произошло, выбора не было, где именно это сделать и Император оградил жилой район. Можно было долго его критиковать, но я, присутствовавший там, знал — иначе поступить было нельзя. Император применил принцип наименьшего зла. И спас весь город. Думается мне, что его противники еще долго в будущем будут давить на это.
Только теперь, когда наступила тишина, я понял, что меня так смущал в этом месте. Казалось, здесь все было как и везде — многоэтажки, дороги, магазины, улочки и переулки. Но только нигде не было света — ни от уличных фонарей, ни в витринах магазинов, ни в окнах жилых домов. Казалось, все здесь умерло, погрузившись в скорбную черноту.
И тишина. Она тут была особенной, жуткой, оглушающей. Обычный город не ведал тишины, он шумел машинами и автобусами, различным многоголосьем людей, животных, сигналов авто и рекламы. А тут…
Аж «мурашки» по коже.
Остальные ребята тоже невольно прониклись общей унылой атмосферой. Пришлось и подбадривать.
— Не раскисаем! Дальше будет весело!
— И где будем искать Архитектора? — спросил Иосиф.
Он больше всех переживал, хоть и старался виду не подавать.
Вопрос был хорошим, но ответа на него я не знал. Впрочем, долго думать не пришлось — по ночной тишине прокатились глухие удары. По ощущениям они были не так далеко, но я понимал, что это обманное чувство. Архитектор сейчас где-то на окраине района, топать придется долго.
— Идем на звук, — сказал я.
Мы разделились на два небольших отряда. В первом пошли я, Шмыгаль, Призрак и Харуко. Во втором — Катя, Иосиф, Бульмяк и Тамара. Интересна была реакция Кати, которая ревниво глянула на Харуко и пренебрежительно фыркнула. Впереди мы пустили големов, которые прикрывали нас.
Таким составом выдвинулись в путь.
Глухое жужжание шестеренок конечностей големов казалось громким, а шаги — словно удары кувалдами. Но я понимал, что это из-за этой тишины вокруг.
— Что тут произошло? Почему нет света ни в одном окне? — озвучил общий вопрос Иосиф.
Точного ответа я не знал, но ощущал потоки неровной холодной силы, растекающейся по асфальту и стелящегося меж домов туманом. Эта сила была мне знакома. Архитектор.
Сила смешивалась с эманациями, идущими от Стены, и превращалась во что-то полынно-горькое, отравленное.
Идущий впереди Шмыгаль показал знаками остановиться.
Его вид меня насторожил. Он присматривался и прислушивался.
— Там, — одними губами произнес он, показывая в сторону магазина.
Я пригляделся. Тьма была непроглядная, но светившие звезды все же вырезали из мрака силуэты зданий.
— Что там? — прошептал я, на всякий случай, перехватывая автомат удобней.
Шмыгаль не успел ответить.
Черная тень метнулась от фонарного столба к урне, потом еще одна и еще.
Первым не выдержал Иосиф. Вскрикнув, он выхватил автомат и принялся стрелять.
— Прекрати! — рявкнул я, подскакивая к парню.
— Что это было? — выдавил он, тяжело дыша.
— Не знаю, — честно ответил я. — Возможно, собаки.
Нервы у всех были натянуты как струны.
— Собаки? Разве собаки ходят на двух ногах? Это призраки!
— Хватит паниковать, Иосиф! — произнес я, как следует тряхнув парня. — Если продолжишь в таком же роде — останешься возле дирижабля, охранять его.
— Верно, — согласился Бульмяк. — Навел тут шороху! Тише надо быть! Да еще про каких-то призраков начинает тут затирать! И без того все на нервах.
— К тому же Призрак тут один! — улыбнулся Артем. — И он на вашей стороне!
Это немного разрядило обстановку.
Мы продолжили путь, но големов решили пустить по одному — одного впереди метрах в десяти, второго позади, для прикрытия тыла.
И вновь над городом раздался глухой удар. А потом по небу прокатился низкий раскатистый рык, леденящий в жилах кровь. Это был Архитектор, без всякого сомнения, хотя и в этих звериных звуках и слышались остаточные ноты голоса Распутина.
— Он тут один? — шепнул Шмыгаль.
