Ей тут же засунули в рот кляп.
Я дернулся, но рывок этот был слабым — меня держали крепко, да и ментальное воздействие Распутина было слишком крепким.
Глава секты продолжил ритуал. Я ощущал, что как он создает замысловатые конструкты и печати, готовясь к высвобождению Архитектора.
Распутин что-то гортанно крикнул, и адепты принялись покачиваться в стороны. Потоки силы тут же выровнялись, потекли к Распутину, оплели его ноги, руки, туловище. Сектант удовлетворенно закивал головой.
Я видел, как глаза безумца начали светиться красным светом — в прямом смысле красным, словно стоп-сигналы у машины. Меня аж передернуло от жуткого вида.
Распутин поднял нож и резанул им пространство вокруг себя. В воздухе осталась красная отметина. Адепты вновь удивленно зашептались. Я не удивился, услышав в этом гуле голосов, голос Дантеса и Брауна.
Распутин сипло рассмеялся. И пошел на меня.
Я почувствовал, как внутри меня что-то забилось, словно пытаясь вырваться из плена.
«Архитекрор!» — с ужасом понял я.
Он чувствует, что скоро освободиться. Чувствует, что цель, к которой он так долго стремился, совсем близко.
Я закрыл глаза и увидел, как по печати потекли россыпи мелких трещин. Архитектор изо всех сил бился внутри, пытаясь вырваться.
Распутин приблизился ко мне. Глаза его немилосердно горели, словно в них плеснули кислотой. Сектант одним резким движением рассек воздух над моей головой, ровно в том месте, где находился ауральный двойник.
И в ту же секунду меня прорезала страшная боль.
Боль, колючая и жгучая. Боль, нестерпимая и страшная.
В то мгновение я забыл обо всем. Меня окунуло в океан боли и ничего, кроме этой боли вокруг не было.
Адепты закричали:
— Путь-Свят-Ра!
— Путь-Свят-Ра!
А я закричал в ответ, истошно и дико:
— А-а-а-к-х!
Сдерживающая печать глухо лопнула, осколки полетели во все стороны, высвобождая монстра. Хлынул свет, холодный, чужой. Короткие росчерки красных молний сплелись в воронку, из которой показалась жуткая морда.
Я вдруг всей кожей ощутил дыхание надвигающейся смерти. Оно сдавило грудь, навалилось многотонной массой.
— Путь-Свят-Ра! Путь-Свят-Ра! — срывая горло, орали вовсю адепты.
Их крики сотрясали воздух, пронизывали его словно колья. Где-то в гулу в ужасе забилась Смит.
В нос ударил запах горелой плоти и шерсти.
Пот потолком храма забился чей-то жуткий низкий рык. Но кричал уже не я. Архитектор. Огромным плазменным шаром он вырвался в пространство нашего мира, злой и беспощадный.
Распутин вскинул руки вверх, приветствуя пожирателя миров.
Архитектор был на свободе.
Глава 23
Помощь
Отматывая назад все произошедшее, я понял, где мы допустили ошибку. Да, нам удалось оторваться от преследователя на вокзале, которого нам подослал Распутин. Но мы слишком спешили попасть к Смит и этот шаг он просчитал, устроив там засаду. И теперь эта оплошность привела к таким печальным последствиям. Архитектор был на свободе. Вновь.
— Путь-Свят-Ра! — прорычал Распутин, заворожено наблюдая, как чужак из иных миров кружиться под сводами храма.
— Ну, чего же ты стоишь? — закричал я, обращаясь к Распутину. — Ты говорил, что хотел очистить этот гной. Так убей Архитектора!
Адепты занервничали. Распутин и в самом деле говорил такие слова, но это была ложь. Истинные намерения сектанта были другими.
— Убей чужака, пока не поздно! Иначе мы все… — договорить я не успел, мне врезали кулаком в живот, и я согнулся пополам.
Все остальное действо я уже наблюдал лежа на полу.
Как говорил мой давний еще из прошлой жизни, друг Майк, «иногда сумасшедших можно остановить только дав им то, чего они хотят и тогда их разрывает от счастья». Я хотел верить в то, что Распутина сейчас именно разорвет, в прямом смысле слова.
— Отдай мне свою силу! — гортанно зарычал Распутин.
Мне стало смешно. Как же, так он тебе добровольно все и отдал! Держи карман шире!
— Идиот! — с трудом выдавил я. — Он убьет тебя!
Распутин оглянулся, рявкнул:
— Этих — в расход!
И кивнул на меня и Смит.
Меня подхватили за одежду и потащили к выходу. Уже у самого порога я увидел, как Архитектор вдруг расправил перепончатые жуткие крылья и камнем обрушился на Распутина. Мне хотелось верить, что он убил сектанта. Но все было хуже. Гораздо хуже.
Архитектор понял, что Распутин и сам является достаточно мощным менталистом и обладателем силы. И решил воспользоваться этим. Превращаясь в клубок молний, чужак погрузился в Распутина, сливаясь с ним, используя его тело для своих целей. Ожидаемо. Предсказуемо. Но от этого не менее опасно.
Глаза Распутина вспыхнули адским пламенем, таким мне знакомым. Сектант зарычал, начал дергаться из стороны в сторону, махать руками. Упругая волна леденящей силы ударила во все стороны. Адепты в страхе отпрянули.
Что было дальше я не видел — меня вытащили на улицу. Следом выскочил один из адептов, произнес охране:
— Дай, я его прикончу!
И скинул балахон с голову. Я не удивился, увидев Дантеса.
В руке он держал пистолет.
Охранник отошел в сторону, потом и вовсе скрылся в дверях храма, когда оттуда раздались жуткие крики.
— Думал, я не смогу найти способ поквитаться с тобой, гаденыш? — прошипел Дантес, ухмыляясь. — Думаешь. Смог меня победить? Нет, меня просто так не одолеть. У меня везде связи есть. Наша организация проникла во всё! Ее адепты работают на разных руководящих должностях во всех организациях. И они помогут своему собрату, когда приходит беда. Так что ты проиграл, Пушкин. И сейчас я тебе голову прострелю, с огромным удовольствием прострелю.
— Убьешь — окончательно лишишься возможности получить обратно свой завод «БлагоДать», — начал играть я на больной теме Дантеса.
— Тоже ошибаешься, — улыбнулся тот. — Это лишь вопрос времени. Мои люди уже занимаются этим. Я верну себе свое, и ты мне не нужен.
— Вы — подонок и свинья! — крикнула вдруг Смит, наконец избавившись от кляпа. — Немедленно отпустите нас, а не то…
— А не то — что?
Смит попыталась создать хоть что-то с помощью Дара, но не смогла — помещал блокиратор в виде ошейника.
Дантес визгливо рассмеялся. Вновь повернулся ко мне.
— Видишь? Ты проиграл.
И направил на меня оружие.
— Нет, — покачал я головой. — Проиграл не я. А ты!
