Я обернулся.
— Ты забыл правила? — спросил я.
Потом повернулся ко всем собравшимся.
— Или вы придумали какие-то новые правила? — я вновь повернулся к Пистону. — Или ты отказываешься от своего обещания.
Это было страшнее всего — Пистон не мог отказаться от собственного слова, иначе его авторитету пришел бы конец. Но не только авторитету — слухи бы червем изъели бы репутацию всего его рода.
— Ты проиграл, Пистон, — с нажимом произнес я. — Имение, которое ты забрал у Иосифа Сертакова, теперь вновь принадлежит ему — я публично, при всех, дарю ему его.
Иосиф икнул от неожиданности.
— Я… — Пистон даже потерял дар речи.
Еще минуту назад он был обладателем родового поместья и возможным обладателем целой жизни (ее не обязательно было отбирать, можно было просто сделать из Иосифа самого настоящего раба), а теперь вдруг все пропало.
— Что за хрень?! — выкрикнул вдруг Крыса.
Он тоже не мог поверить, что его банда проиграла. Обида захлестнула с головой. Вновь дуэль — и вновь проигрыш.
Крыса подскочил с места, вытащил из кармана нож.
— Не совершай ошибку, — ледяным тоном произнес я, глядя на оружие.
Нож был коротким, самодельным, но заточенным хорошо. Вполне хватит одним движением перерезать артерию.
И вновь в глазах Крысы я увидел отблески того яростного огня, который предвещает приход Архитектора.
А потом…
Я даже не сразу понял что произошло. Что-то внутри меня колыхнулось, резонируя с неслышимым зовом, а перед глазами все поплыло. Но я не потерял сознание. Напротив, я пребывал в холодной сосредоточенности. Я вдруг стал словно сам себе чужим и все мои чувства сменились чужими ощущениям.
Ощущениям Архитектора…
Он отозвался во мне инфернальным рыком.
Кажется, этот рык прорвался и через мое горло, потому что я увидел как лица Пистона и его дружков начали вытягиваться в смеси удивления и ужаса.
По мышцам разлился огонь. В последний момент я успел перехватить волну, не давая ей уйти еще дальше, в разум.
Печать имеет трещину, — словно сквозь дымку подумал я. — И он проникает через эту трещину наружу. Слишком медленно, но он никуда не спешит. В конце концов он расширит этот проход, как росток дерева побеждает асфальт, проникая корнями даже в самые маленькие неровности и промежутки.
Я рванул к Крысе так быстро, что никто даже не успел понять, что произошло. Вот стою на месте — и уже держу Крысу за горло, оторвав его ноги от земли.
Крыса захрипел, выронил заточку. Глаза его выкатились, а лицо покраснело.
Я чувствовал, как наливаются стальной силой мои пальцы, как сжимают горло противнику.
И эти ощущения мне нравились.
Я позабыл про все и только упивался силой, взирая, как корчится в муках Крыса.
Еще мгновение — и я бы задушил его. Но на помощь пришел Бульмяк.
Схватив меня за руку, он с невероятным усилием разомкнул мои пальцы. Крыса выпал на землю и тяжело принялся хватать ртом воздух, словно рыба, выброшена на берег. А Бульмяк с удивлением посмотрел на меня. Не веря, что я обладал такой силой.
Я и сам не верил.
Если уж сам Бульмяк едва справился со мной, то это о чем-то говорит.
Но понимание пришло быстро, Сила была не моя — Архитектора.
Я повернулся к Пистону. Тот отпрянул как ошпаренный. Вжавшись в стену, закричал:
— Ладно-ладно! Ты выиграл! Забирай все себе. Мне ничего от тебя не надо. Убирайся только отсюда!
Но я слышал его сейчас в пол-уха. Другая проблема занимала сейчас меня. Я боролся с очередной волной, которая рвалась из закрытых самых глубин моей сущности, на которых стояла печать.
Эта борьба была страшной, невыносимой. Но был ли у меня другой выбор? Погружаясь в невероятную концентрацию, вспоминая все, что только знал о своем Даре, я активировал его и поглощал эманации Архитектора, не давая тому прорваться наружу.
По спине побежал ледяной пот. Кулаки сжались так, что ногти больно, до крови, вонзились в кожу. Я слышал, как хрустели мои челюсти от напряжения, а мышцы сводило судорогой. Но я не позволял себе отвлечься. Я весь был поглощен единственным важным делом, возможно, важным не только для меня, но и всего человечества.
Я останавливал катастрофу.
В какой-то момент волна вдруг поглотила меня, и я уже было подумал что все, конец. Но волна сошла, и я с облечением понял, что все прошло. На время. Но вот смогу липовторить это второй раз?
— Дуэль закончен, — устало произнес я, разворачиваясь и направляясь к выходу. — Пошли, ребята.
Бульмяк и Иосиф молча пошли за мной, с вытаращенным глазами глядя мне в спину.
Я даже не знал куда иду — просто брел по коридору. Потом, когда мы вышли на улицу, остановился.
Приятная прохлада остудила разум, окончательно привела меня в чувство.
— Саня, ты как? — осторожно спросил Иосиф, пристально глядя на меня.
— Нормально. Теперь ты вновь имеешь то, что у тебя было. Смотри, не проиграйся — опять я помогать тебе не буду.
— Конечно-конечно! — поспешно затараторил тот.
— Саня, ты точно в порядке? — спросил Бульмяк.
— Да, в полном. Спасибо тебе — ты мне помог.
— Всегда пожалуйста! — добродушно улыбнулся здоровяк.
— Ты что, и в самом деле дал бы ему меня завалить, если бы проиграл? — спросил Иосиф, вытирая пот со лба, только сейчас начиная, кажется, понимать насколько он был на грани. — Ты рисковал так моей жизнью?
— Я же предупреждал тебя, что коль ты попросил у меня помощи, то терпи, — улыбнулся я.
— Саня, да ты…
— Расслабься, — оборвал его я, понимая, что он сейчас будет ругаться. — Риска никакого не было.
— Риск был! Если ты хорошо играешь — это еще ничего не значит! Удача могла отвернуться от тебя и тогда…
— И тогда я бы привел в исполнение план Б! — рассмеялся я.
— Какой еще план Б? — не понял Иосиф.
— А вот такой! — ответил Призрак, появляясь прямо перед носом Иосифа.
— Да чтоб тебя!.. — закричал тот, испугавшись внезапного появления Артема.
— Вот видишь, — успокоил я Иосифа. — Если бы я начал терять счет или удачу, Призрак бы подстраховал. Но все обошлось, справился собственными силами. Впрочем, в себе я не сомневался.
— Мне нужно выпить! — произнес Иосиф. Потом глянул на нас. — И вам тоже! Пошлите, я угощаю. Сегодня у меня второе день рожденья. Так что идем.
— Я пас! — произнес Бульмяк. — Завтра выступать на одном турнире, нужно быть в форме.
