— Так положено, — произнес Бульмяк, приглашая отведать еды.
Я не отказался. После голой воды и хлеба жрать хотелось неимоверно.
— Ну, как ты? — спросил Иосиф, подсаживаясь ко мне.
— Нормально, — кивнул я, прожевывая пряник и запивая чаем. Какая же вкусная оказывается еда! — Живой.
— Это хорошо, — вздохнул Иосиф. — А вот я, кажется, скоро буду нет.
— Что ты имеешь ввиду? — не понял я.
— Понимаешь… — Иосиф мялся. — В общем…
— Да говори ты уже!
— Короче, я тут в «волоха» поиграл немного…
— И с кем? — настороженно спросил я.
— Да так, с разными людьми.
Я уже понимал, к чему ведет разговор. Иосиф вдруг оживился, начала горячо тараторить:
— Понимаешь, я ведь хорошо играю в «волоха». Я с боярскими играл, и с друзьями, еще Лешкой Степановым играл, а он известный картежник. И считать умею, и карта идет часто, удачей отмечен. А тут предложили соседские парни, по комнате. Мол, давай, на интерес, вечер скоротать. А какой интерес? А там по четвертаку. Ну сущая же мелочь? Ну а чего не сыграть? Скучно ведь и в самом деле. Сыграли. И выиграл! Представляешь? Ну мелочь конечно, еще сыграли. И еще. И пошла карта! Я пять монет взял.
Иосиф судорожно сглотнул.
— А потом другие уже ребята подтянулись. Видят, что везет мне, говорят, что на втором этаже игра по крупному идет, не то что у нас. Говорят, что пока фарт идет, нужно брать удачу за хвост. Мол, все так делают — сорвут куш и потом месяц живут в корпусе не зная бед, ни в чем себе не ограничивая. Ну я и согласился.
— Иосиф…
— Да я откуда же я знал?! Сели, сыграли. Выиграл. Три монеты сразу с кона поднял. Потом еще. А потом… Как отвернулась удача. Не идет карта — и все тут! Выигрыш быстро просадил. Потом в долг полез.
— Ты чем думал?! Задницей своей?
— Да какой там! — махнул рукой Иосиф. — Думал отыграюсь. Не отыгрался. Все сильней только в долги себя загонял.
— С Пистоном сел играть?
— С ним, — вздохнул Иосиф.
— Ну ты же понимаешь, что это шулер! Какого демона… У тебя что в голове — мозги или тесто?!
Иосиф пожал плечами.
— Я думал, что пойдет карта. Удача ведь коварная штука — то отвернется, то опять к тебе лицом. В общем… проигрался… в пухи прах…
— Сколько?
Иосиф скорбно молчал.
— Сколько? — с нажимом повторил я.
— Много.
— Много — это сколько?
— Меня Пистон убьет. А потом отец тоже убьет.
— Но сначала убью я! Ты что, в Клуб Любителей Интриги записался?
— Смешно, — грустно произнес Иосиф. — Александр, я имение свое в карты проиграл.
Я не сразу смог что-то ответить. Когда сказанная информация, наконец, дошла до меня, я лишь выдохнул:
— Что-о?!
— Да. Именно так.
— Постой. Как ты его мог проиграть? Оно что ли принадлежит тебе?
— Нет, не принадлежит. Ну, то есть, одна восьмая доля там конечно моя, но не все.
— Тогда как ты мог его проиграть?
— Закладную написал, — просто ответил Иосиф.
— И что? Это же просто бумажка, она не имеет юридической силы. Я так могу и Кремль в карты проиграть, если так рассуждать. Но ты же понимаешь, что это ерунда?
— Не ерунда, Александр! — вновь с пылом произнес Иосиф. — Я кровную печать поставил.
— Что… — опять выдохнул я.
Про кровную печать мне удалось узнать еще давно, листая между делом новостные ленты. Особый вид залога и клятвы, если так можно выразиться, когда один представитель рода дает обещание выполнить что-то, ставя под этим обещание печати крови — гарант того, что сказанное будет выполнено. И за это отвечает весь род. Такую печать имеют права дать только самые близкие люди — сыновья и главы родов. Больше никто. За не выполнение этот печати полагается самое суровое — смерть трех представителей рода.
— Иосиф… — только и смог произнести я.
— Мне конец! Пистон же с Браунами связан. Они мне ноги зацементируют в тазике и в реку скинут. Мне конец! Мне конец!
— Да подожди ты ныть раньше времени. Много в деньгах это?
— Сто пятьдесят миллионов, — одними губами прошептал Иосиф.
— И тебя эта цифра не остановила, когда ты закладную подписывал?!
На губах наворачивались самые отборные ругательства, но я понимал, что словами делу не поможешь. Сто пятьдесят миллионов… сумма очень приличная. У меня есть счет, на который капают дивиденды с акций «БлагоДати», но чтобы накопить нужную сумму нужно лет десять, а то и все пятнадцать.
— Отец знаешь? — спросил я.
— Ты что! Он же с живого меня шкуру снимет!
— А когда долг придут спрашивать думаешь лучше будет?
Иосиф ничего не ответил.
— Что думаешь делать? — спросил я.
— Не знаю, — пожал плечами Иосиф, шмыгая носом и, кажется, намереваясь зареветь. — Думаю, в бега податься.
— И это решит твои проблемы? — злобно процедил я.
— Не знаю, Александр! Я правда не знаю что делать! Скажи, посоветуй! Хоть что-нибудь.
Я не знал что ему сказать, кроме того, чтобы он молотком себе по пальцам ударил — чтобы не было больше соблазна в карты садиться играть если в своих силах не уверен.
— Ты это, прежде всего успокойся. Пока не знаю что тебе посоветовать. Но что-нибудь постараемся придумать.
— Правда?
— Ничего не гарантирую, но будем думать.
— Спасибо!
— Ты не думай, что я твои проблемы взялся решать, — поспешно произнес я, видя, что Иосиф засветился от счастья. — Советом помогу. Остальное — сам.
Но Иосиф уже не слушал — жевал мои пряники. Мы принялись пить с друзьями чай, Бульмяк рассказывал последние новости — кто сколько отжался, кто сколько смог выжать от груди. Его новости были однобоки, но сейчас вполне годились — после вестей от Иосифа ничего важного слушать не хотелось.
Отдохнуть долго не удалось — по коридору раздался противный знакомый голос.
— Ну что утырки, думали Шмыгаль не сможет организовать вам теплый вечерок? Как бы не так! Собирайтесь. Вот приказ командующего по корпусу — прямо сейчас, мальчики и девочки, мы отправляемся туда, где всю вашу детскую шелуху обобьют в один присест. Мы едем на Ведьмин Яр!
Глава 6
Яр
Грузовики уже стояли под окнами корпуса и выглядели угрожающе, словно монстры, пришедшие сожрать нас. Их крытые борта-рты поглощали добровольно забирающихся туда кадет, хищно светя красными стоп-сигналами.
