— Все в электронке, — кивнул отец. — Доступ по отпечатка пальца.
— Отлично!
— Да что же ты задумал?
— Задумал съездить в гости к одному старому знакомому, сделать ему сюрприз. Думаю, он не ожидает такого! Но перед этим нужно прикупить подарок — ведь просто так с голыми руками в гости не едут?
Я вышел из вкладки торги и принялся искать номер Руднева — для нашего сюрприза он тоже нужен.
* * *
Дело было сделано. Большое дело. Огромное. В том смысле, что потрачено на него было очень много денег — почти все сбережения отца, которые у него оставались. Федор Иванович нервничал, все время переспрашивал:
— Ты уверен? Ты точно уверен?
— Уверен, — ответил в очередной раз я.
— Просто денег у меня больше практически нет, а мне еще Прутковскому…
— Не переживай, скоро будет столько, что не только отдать Прутковскому хватит, но еще останется.
Федор Иванович на некоторое время успокоился, но через минут пять вновь начал расспросы:
— Все-таки, последние сбережения.
— Отец, не нервничай, я и сам начинают от этого становиться раздражительным. Сегодня вечером тебе нужно будет выступить с официальным обращением о том, что распространяемые слухи лживы и ни о каком закрытии поставок ладана не идет речи.
Отец вопросительно посмотрел на меня.
— Как только ты это скажешь, состояние твое будет расти как на дрожжах, — пояснил я.
— Я ничего не…
— Просто поверь, — прервал его я. — А сейчас давай помолчим, мне нужно сосредоточиться.
Отец замолчал. Но выглянув в окно, не сдержался, спросил:
— А теперь куда мы едем?
— Уже приехали.
Машина остановилась возле огромного особняка. Нас встретило великолепие вида — массивные фронтоны из красного дерева, мраморные колонны, резные карнизы и каменные выпуски водосточных желобов, выполненные в образе горгулий. Здание сочилось пафосом и богатством. Сразу видно, что тут настоящие аристократы живут.
Возле особняка стояла серая машина следователя, Руднев по моей просьбе терпеливо ждал нас, куря сигарету и осматривая богатые украшения здания. На него они не производили никакого впечатления и он лишь фыркал, потягивая сигаретку.
— Куда же мы приехали? — повторил вопрос отец.
— В гости к Дантесам, — ответил я.
* * *
— Пушкины? — удивлению хозяина дома не было предела.
— Не только мы, — ответил я, кивая на Руднева.
— Старший следователь Руднев, — дежурно представился тот и сам не понимая, что тут делает.
— И какова же цель вашего визита, позвольте спросить?
— Хотели поговорить по одному очень важному вопросу.
— Могли бы назначить время…
— Нет, мы прямо сейчас, чтобы застать вас, так сказать, врасплох.
— А зачем же заставать меня врасплох? — нахмурился Дантес.
— Чтобы вы не смогли подготовиться к нашему разговору. Ведь согласитесь, спонтанная встреча гораздо приятней и теплей, чем запланированная холодная беседа?
Дантес не ответил, жестом пригласил войти.
— И о чем же вы хотели поговорить? — спросил хозяин дома, поглядывая то на Пушкина-старшего, то на следователя Руднева.
— О нас, — ответил я. — О роде Пушкиных и о том, что кто-то пытается нас убить.
— Ну так, а я тут причем?
— Не лукавьте! — улыбнулся я. — Имеете прямое отношение.
— На что вы намекаете? — начал выходить из себя Дантес.
— Хорошо, — кивнул я. — Давайте тогда с самого начала.
— Каков статус этой беседы? — холодно спросил Дантес.
Я глянул на Руднева, улыбнулся.
— Просто беседа. Пока просто беседа.
Следователь хмыкнул, но ничего не сказал.
— Так вот. Я по поводу покушения на нас. Кому-то было выгодно стравить нас с Воснецовыми.
— Выгодно?
— Вот именно. И я знаю кому.
Собеседник занервничал.
— Меня эти разговоры утомляют. Давайте все же…
— Но все по порядку, — прервал его я.
Я обошел стул, сел на него. Начал вслух рассуждать:
— Род Воснецовых известен тем, что возит контрабанду ладана из Китая. Дешевый товар, плохого качества, но спрос есть. Еще бы, ведь заменить нечем — свое производство не развито и не может покрыть всего спроса. Пушкины, а в частности мой отец, известен своим строгим взглядом на такие дела. В государственной своей службе он против того, чтобы травить людей контрафактом. И этот конфликт — Воснецова и Пушкина, — известен каждому.
— Известен, — кивнул Дантес.
— И потому этот загадочный игрок, который и затеял всю эту игру, решил использовать этот факт. Расчет был прост: стравить Пушкина и Воснецова, ввязать их в общий конфликт. Тем более подвернулся такой шанс — покушение на Пушкина в доме мадам Шерер.
— Случай резонансный, и в самом деле, — согласился Дантес.
Губы его были сжаты, сам он держался отстраненно, но пальцы то и дело теребили рукав халата.
— Вопрос только остается в том, кому именно был выгоден этот конфликт. Я часто задавался этим вопросом.
— Да кому угодно, — ответил собеседник.
— Нет, — покачал я головой. — Ни кому угодно. А конкретным людям.
— И кому же? — спросил следователь Руднев, заинтересовавшись моими рассуждениями.
— Об этом я не сразу узнал. Загадка долго была в моей голове не разгаданной, пока я вдруг не узнал, что у семьи Дантес не имеется завод. Не самый большой по размерам, но самый прибыльный, до некоторых пор.
— Что это значит — до некоторых пор?
— Всему свое время. Скоро вы все узнаете. Так вот. Этот самый завод рода Дантесов, называемый «БлагоДать» в честь продукции, которую он делает, занимается тем, что перерабатывает сырье — ладан, привозимый Воснецовым, — в курительные смеси, курительные патроны, дымок и прочие вещи, вызывающие довольно быстро привыкание — а значит и приносящие постоянно растущий доход. Штуки эти весьма популярны у молодежи. Плотная рекламная компания, положительный имидж курильщиков, акции — вы неплохо знаете свое дело.
— Ну и что с того? — начал раздражаться Дантес. — Это мой бизнес! Я этим зарабатываю.
— Вот именно. А в любом бизнесе что самое главное?
— Что?
— Снижение расходов.
— Какой вы подкованный в финансовых делах, — хмыкнул Дантес.
— Почитал на днях одну книжку познавательную, — я показал «торги на бирже», потом спрятал ее в нагрудный карман пиджака. — Так вот. Следуя этому принципу, вы захотели снизить эти самые расходы. А расходы известные — Воснецов со своими ставками на товар и Пушкин, сующий палки в колеса. Одним махом вы захотели устранить сразу двух конкурентов.
