Огромное пространство речного русла забито вздыбившимися льдинами, иногда метровой толщины, и всё это месиво постоянно движется, наползает друг на друга, выталкивается на берег. Чей-то небольшой домик, поставленный минувшим летом метрах в двадцати от воды, на третий день размололо в щепки. Я ещё раз отметил себе на будущее: о парковке судов на зиму у берега не может быть и речи, а если соберусь здесь железнодорожный мост строить, то для него придётся проектировать опоры повышенной прочности.
Пасха пролетела быстро и малозаметно, весна вступает в свои права. Народу уже не до лихих гуляний: все, кто связан с работой в поле (а их большинство), начинают готовиться к летнему трудовому сезону. Козлино-собачье семейство процветает. Маленькие молокососы стали всеобщими любимцами. Носятся по усадьбе как угорелые, усердно лопают и растут, а каждый из проживающих норовит им вкусненькое принести, побаловать этих свинтусов чем-нибудь. Даже я.
Послушав мои лекции о свойствах металлов, Гнат увлёкся вопросами добычи полезных ископаемых, или, как тут говорят, горным делом. За месяц он выдавил из меня значительную часть известной мне информации. В основном расспрашивал о золотодобыче и обо всём, что с ней связано, а после Пасхи объявил об уходе на лето с артелью золотничников. Для этого через неделю собирается поехать в Канск на поиски товарищей по прошлогоднему походу. Порадовал, бляха-муха! Как-то привык я уже к нашему совместному проживанию, не хочется расставаться на целое лето. А если власти его артель поймают, то и на более длительный срок.
Вот в целях предотвращения этих неприятностей я и решил рассказать братишке о речушке трёх мёртвых старателей. Пусть уж Гнат в родных краях вдали от посторонних людей счастья попытает, всё ж таки уголок там довольно глухой и ему знакомый, меньше шансов попасться. Есть там золото или нет, я вообще-то не проверял, но ведь погибшие старатели где-то намыли почти три кило шлиха, значит, у артели Гната шанс обогатиться имеется. А самому мне соваться в те места, где Мишку помнят, не следует ещё как минимум года два, а для верности лучше лет пять.
Братишка предложению обрадовался и с улыбкой пообещал отстегнуть мне долю малую за наводку. Усвоил, стервец, пояснения о посреднических заработках. Была мысль организовать ему официальное направление на разведку новых месторождений, да потом отказался. Тут с этим такая морока, ужас просто! Месяц только бумаги на него оформлять придётся. Немного покумекали с Софой и нашли, где в данной ситуации можно соломки подстелить: оформили родственничка закупщиком лечебных трав для косметсалона. Это станет для него хоть каким-то официальным прикрытием в поездках.
Из-за предстоящего расставания пуще всех расстроилась сестрёнка. День с мокрыми глазами проходила, а прощаясь, минут десять на шее у Гната висела. Ничего-ничего, слаще будет встреча.
Глава 20
Купец Кузнецов Пётр Иванович оказался умным, образованным человеком, и, признаться, очень непохожим на тех представителей купеческого сословия, с кем мне уже довелось контактировать. Конечно, я успел повидать далеко не всех местных торговцев, а внимательно рассмотрел лишь некоторых из них, но и этого для антипатии хватило с лихвой. Уж больно много спеси у здешних «купи-продай» и во взгляде, и в голосе. А тут я, считай, впервые повстречал вполне адекватного собеседника, остроумного и слегка ироничного.
Непонятно почему, но я ему приглянулся. Может, моё ехидство в общении со смежниками понравилось, может, рассказ о паровой машине, но как бы там ни было, меня пригласили в гости, потолковать о новшествах. А чего бы и не сходить? Человек он интересный, разговор, думаю, предстоит увлекательный. Тем более, денег у него, полагаю, выше крыши, есть вероятность какой-нибудь совместный проект закрутить, на благо нам и обществу. Навязываться, безусловно, не буду, но и тормозить, если что предложат, тоже.
Предварительно постарался узнать поподробнее об отношении купца к людям, о делах его и о жизни в целом, и чем больше узнавал, тем сильнее поражался. Он говорит на пяти иностранных языках, осведомлён о последних технических новинках и прекрасно разбирается в искусстве и литературе. Это он отправил художника Сурикова учиться в столицу, да и не одного его.
В целях изучения родного края постоянно шлёт за свой счёт научные экспедиции в разные районы Сибири. Поддержал генерал-губернатора Восточной Сибири Муравьёва Николая Николаевича в его стремлении урегулировать пограничные вопросы между Россией и Китаем. Выделил для этого два с половиной миллиона рублей на оплату расходов Амурской экспедиции (сумасшедшие деньги по нынешним временам) и сам, кстати, на Амур поехал, помогал договариваться.
Построил дом для умалишённых в Красноярске. Выкупил землю под женское училище. По его инициативе в центре города начали устанавливать фонари уличного освещения, а также протянули телеграфную связь до Иркутска. Миллионер и меценат, в натуре. И свои дела всегда честно ведёт, а к партнёрам относится уважительно, какое бы положение в обществе они ни занимали.
Женился по любви, на девушке из бедных мещанок, а это в купеческой среде чрезвычайная редкость. Причём долго жил с ней без венчания, пока не отменили идиотский закон, запрещающий купцам жениться на девушках из других сословий. После свадьбы переписал на неё половину имущества, сделал купчихой, и живут они сейчас душа в душу. Вот только с усыновлением своих же детей у него проблемы: рождены вне брака, значит, без дозволения государя нельзя им свою фамилию давать. Фигня какая-то творится с управлением страной, раз даже в решении житейских неурядиц должен принимать участие император собственной персоной.
В общем, как человек Кузнецов мне понравился со всех сторон, и в воскресенье я пошёл к нему в гости, настроившись на приятное общение. Надеюсь, исследование жизни сибирских купцов-миллионеров изнутри будет весьма познавательно.
М-да-а, не хуже нашего мужик устроился, усадьба в несколько домов целый квартал в центре города занимает. Её так и называют: Кузнецовское подворье. Внутренняя отделка дома, в котором они с супругой проживают, подобрана со вкусом, обои явно из столицы привезены, а может, и из-за границы. Мебель изготовлена лучшими местными мастерами, я в вопросах современной меблировки уже неплохо разбираюсь. Кроме этого, везде вещички антикварные, привезённые из Европы и Китая, понаставлены. Куда ни кинешь взгляд, отовсюду достатком веет. Много я богатых интерьеров повидал, не скажу, что тут слишком роскошно, но… так… впечатляет.
Впрочем, больше всего меня поразила библиотека. Право, не ожидал в Сибири девятнадцатого века встретить в частном владении такое объёмное книжное собрание. Высказал Петру Ивановичу своё искреннее восхищение. Мне широким жестом предложили исследовать книгохранилище, а если чем-то заинтересуюсь, то и взять почитать. Дураком нужно быть, чтоб не воспользоваться хозяйской щедростью. Потратил часок на копание в раритетных изданиях (по меркам двадцать первого века, естественно). Забавные вещицы порой попадаются! Чую, частенько я сюда заглядывать буду.
Пока «гонял пыль» по книжным полкам, хозяина посетили давние приятели, да и жена с прогулки вернулась. Как раз к совместному чаепитию я в задумчивости и выбрел из библиотеки. Меня представили, познакомили. Из двоих пришедших мужчин ранее встречал только чиновника городской канцелярии Ивана Фёдоровича Парфентьева, учителя же Терехова Фёдора Алексеевича увидел впервые.
