– Кошмар, – прошептала я.
– Это не самое страшное, – заметил мой врач.
– Бывает хуже?
– Недавно привезли девочку тринадцати лет с кишечной непроходимостью после перитонита. Так там шов от мечевидного отростка и до лобковой кости.
– Бедняжка, – вздохнула я.
12.30.
Меня перевели в общую палату, запретили пока что садиться, вставать и есть. Пить тоже нельзя.
Ко мне пришла Женя, и врач ей разрешил только смачивать мне губы. Как медик – я всё прекрасно понимала, но как человек – ужасно хотела пить… Мне вдруг безумно захотелось впиться зубами в жареный стейк и разорвать его на части. Поистине, животный голод.
Через несколько минут после прихода моей подруги появились мама с папой. Они посидели со мной около двух часов.
Вечером они приехали снова.
Сегодня я прожила без воды и еды, питаясь только тем, что капли мне внутривенно.
17.08.2006 – четверг
10.05.
Сегодня мне удалили оба дренажа и разрешили потихоньку садиться на кровати.
С самого утра в моей палате дежурила Женя.
Утром врач разрешил пить и по-немногу потреблять куриный бульон. Хотелось шоколада, мяса, пиццы, кофе и даже немного покурить.
11.43.
Приехала мама, привезла покушать. Я позволила себе даже половину кусочка белого хлеба.
– Что там с машиной? – поинтересовалась я у нее.
– Папа всё уладил. Она же была застрахована, а ещё будут взыскания с виновника аварии…
– Так с ней что?
– Немного помялась…
– Восстановлению подлежит?
– Да, конечно.
21.15.
Вечером я попросила никого не приезжать, так как самостоятельно начинала передвигаться по палате.
Я включила музыку в наушниках, легла на спину. Мне вдруг стало так грустно, одиноко… Ужасно хотелось услышать его голос, поговорить с ним.
Я позвонила Ване.
– Привет, – сказала я, когда он ответил мне.
* Привет! Как ты себя чувствуешь?
– Уже намного лучше… Как там… Герман?
* Давай не будем о грустном.
– Почему?! Что с ним случилось?!
* Нет, с ним всё в порядке… Просто… Он очень скучает… Я за два года ни разу не видел его таким. Что ты сделала с мужиком?!
Я улыбнулась.
– Вань, можно тебя кое о чем попросить?
* Конечно!
– Ты можешь нам дать поговорить?
* Да. Сейчас только в палату вернусь…
Я слышала его шаги по коридорам клиники, потом отдаленный голос санитара, лёгкое шуршание, дверной хлопок…
* Привет, девочка, – разлился сладким ядом в моём сердце его баритон сквозь километры.
– Привет, – растаяла я.
* Я так соскучился по тебе… Как ты?
– Меня прооперировали, теперь я в палате… А ты?
* Мама приходит каждый день. Она созванивается с твоей, держит меня в курсе.
– Ты занимаешься?
* По два раза в день.
– Зачем так много? – улыбнулась я, и мой голос дрогнул.
* Малышка…
– Что?
* Я тебя очень люблю. Выздоравливай поскорее, иначе я здесь совсем с ума сойду!
– Я вернусь, ты встанешь на ноги, пройдешь комиссию, и тебя выпишут из клиники!
* Я встану раньше, чем ты вернёшься!
– С чего ты взял?
* Я это знаю и всё!
– Хорошо, я тебе верю.
Раздался голос Вани, снова шуршание, и мне ответил санитар.
* Ян, я твой ноутбук отдал Жене, чтобы он здесь не потерялся.
– Спасибо.
18.08.2006 – пятница
8.14.
Это был уже третий день после операции. С самого утра я твердо решила поскорее вернуться в строй: я обошла пару раз свою кровать и, дико устав, села на край, осознавая всю свою беспомощность.
Сделали УЗИ, которое показало, что никаких патологий в моем организме нет. Ещё бы! Всё, что имело отклонения, было удалено.
22.00.
Текли серые будни. Врач обещал в понедельник снять швы. Я стремительно неслась к финишу этой больничной эстафеты.
19.08.2006 – суббота
14.00.
Утром приехали родители, поскольку Женя решила провести этот день с Ваней. Я была за них рада.
Звонила Настя Макеева, чтобы рассказать про очередную пассию и про то, как она великолепно умеет варить картошку. Её вопрос, заданный абсолютно серьезно меня окончательно убил: «А сколько жарить пельмени? Или их просто потушить 30-40 минут?».
Да… Ване она была, определенно, не пара!
23.40.
Мне снова снился Герман. Он решил показать мне изнутри заброшенные домики. Апартаменты Элима и Ангелины я уже видела. Теперь экскурсия состоялась в особняк Изольды.
– Однажды Элим рассказал мне историю, – решила поведать своему спутнику я, – о том, как он был предан и превращен в оборотня какой-то ведьмой…
Он шел и внимательно меня слушал, хотя уже давно знал, о чем я спрошу.
– Почему он рассказал мне именно эту историю? Ведь его ликантропию
13 можно было объяснить и другим…
– Чем же? – улыбнулся Герман.
– Например, проклятьем его рода…
– Видишь ли, все самые большие проблемы в жизни любого мужчины происходят из-за женщины. Конечно, он мог бы тебе рассказать, что его предок страстно влюбился в какую-нибудь ворожею, захотел взять ее силой, а за это она прокляла его. Но, в этой истории есть определенные условия – время, а точнее срок давности. Весь этот мир существует не так долго, как сменяются поколения. Элим, в конечном счёте, и оказался бы тем самым предком, из-за которого прокляли бы весь род, если бы он ещё не натворил бед и не пошел против меня.
– Ты говорил, что он тоже часть твой сущности…
– Самая малая её доля.
Я слегка вздрогнула, что не могло ускользнуть от его глаз.
– Тебе нечего бояться, – проговорил он, обнимая меня, – моя истинная сущность, настоящий я, сильнее всех остальных. К тому же, мы с тобой всех их прогнали из нашей жизни, и теперь я весь твой.
Он наклонился к моему уху.
