– Я знаю, – улыбнулся он и придвинулся ближе.
Он склонился над моими губами. Я почувствовала его горячее дыхание на своем лице, а после жаркий поцелуй. Я обхватила руками его шею, а он мою талию. Да, такого финала я хотела для этого сна.
Я ощутила жар в грудной клетке и нехватку кислорода. Как же я хотела, чтобы всё это повторилось наяву, но и сейчас прервать происходящее я не собиралась.
15.20.
В палату ворвался ветер.
– Хватит дрыхнуть, сони! – громко объявил санитар.
– Яна, можно я его задушу? – сонно спросил у меня Герман.
– Можно, – разрешила я, сильнее прижавшись к нему щекой.
– Я сам вас сейчас задушу! Филин изъявил желание пообщаться! – предупредил Ваня.
– С кем? – испугалась я и села на кровати.
– Ну, уж точно не с нами, а с пациентом!
– Блин, –выругалась я и, вскочив на ноги, вышла босиком в коридор.
– На, надень, – поставив рядом со мной мои ботинки, сказал санитар.
– А чего он вдруг? – всё ещё переживала я.
– Моча в голову ударила.
– Блин, не смешно!
Я услышала голос главврача, который спускался по лестнице и разговаривал по телефону. Я забежала в палату, отодвинула свою кровать от кровати Германа, заколола волосы в «крабик» и села за стол у окна.
Филин вошел в помещение.
–Как у вас дела? – спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Вот, только проснулся, – ответила я и подошла к нему.
– Как ты себя чувствуешь? – уточнил он у Германа.
Мой подопечный посмотрел на меня в ожидании помощи. Я улыбнулась ему и кивнула.
– Знаете, – заговорил он, – намного лучше, чем при предыдущих врачах!
– Значит, этот врач, – указал Филин на меня, – тебя устраивает?
– Более чем, – подтвердил пациент.
– Видишь ли, Герман, – многозначительно произнес главврач, – у этой девочки совсем мало времени, чтобы вылечить тебя и, тем самым, спасти твою жизнь. Будь добр, не обижай её.
Его собеседник улыбнулся мне и объявил свое согласие.
Филин подошел ко мне.
– Что ж… Прогресс, так сказать, «на лицо». Думаю, что у Вас всё получится, – сказал он и вышел из палаты, но потом заглянул и добавил: – Не знаю, какими методами Вы его лечите, но они действительно дают свои плоды.
16.00.
– Я скоро должна буду уехать… И Ваня тоже… С тобой останется Валера… – с грустью произнесла я, сев на край его кровати.
– Не бойся. Я переживу эти выходные.
– Давай я привезу в понедельник ноутбук и диски. Будем фильмы смотреть.
– Я не знаю, что это такое, но кино – это хорошо. Вези.
– Ах, да! Точно! Когда тебе было пятнадцать, всего этого ещё не изобрели.
– Ещё мама обещала приехать в понедельник.
– Да. У тебя будет насыщенный день! Тебе нужно отдохнуть перед ним.
Герман сидел в коляске, поэтому подъехал ближе ко мне, обнял и прижался щекой к моему животу.
– От тебя действительно пахнет круассанами и мёдом, – заключил он.
16.24.
Мы вышли в сад. Здесь было прохладно, солнце спряталось за крышу клиники.
– Я так не хочу от тебя уезжать, – призналась я.
– К сожалению, Валерик не в курсе твоих методов лечения…
– Мне кажется, уже все в курсе.
Он пожал плечами.
Сидя в тени кустарника, мы обсуждали наши планы на грядущую неделю.
– Отдохнешь в выходные от занятий физкультурой, – нашла я положительный момент.
– В этом нет ничего хорошего.
– Кстати, а что ты будешь делать, когда тебя выпишут?
– Ещё не думал об этом… – не сразу ответил он.
17.00.
Мы вернулись в палату, я распахнула окна, чтобы впустить свежий воздух.
– Я сейчас вернусь, – предупредила я Германа и отправилась в кабинет Филина.
Взяв у него пропуск для Ольги Павловны, я заглянула в комнату для персонала. Санитары пили чай.
– О, Янка, – увидел меня Валера.
– Можно тебя на минутку? – позвала я его.
Он вышел со мной в коридор.
– Что случилось? – испугался он.
– Ничего. У меня к тебе просьба есть.
– Слушаю, – заинтересовался мой собеседник.
– Герман идет на поправку. Он уже заговорил со мной. Я тебя очень прошу, не спровоцируй обратный эффект.
– Хах, чем я могу его спровоцировать?
– Своим поведением.
– Ладно, буду вести себя максимально корректно.
– Спасибо.
17.32.
Я вернулась в палату.
– Где была? – поинтересовался Ваня.
– Пропуск для Ольги Павловны достала, – ответила я.
– Убила что ли кого? – удивился санитар.
– Почему?
– Здесь просто так пропуски никому не выдают.
– Нет, сослалась на лечение.
– Просто у вас, у врачей всё! – усмехнулся мой коллега и оставил меня с пациентом наедине.
Я села на край его кровати и посмотрела ему в глаза. Они были очень печальными.
– У нас осталось полчаса, – зачем-то напомнила я.
Он взял меня за руку, а по моему телу пробежал легкий холодок.
– Буду тихо, мирно существовать здесь два дня, –задумчиво произнес он.
– Можешь шумно, с песнями, танцами! – улыбнулась я.
– Нет, спасибо, – немного оживился он, – не хочу тебя подставлять. А то эти психи подумают, что у меня обострение!
«И это говорит тот, кто лежит в психиатрической клинике…» – подумала я.
Меня слегка передернуло, то ли от холода, то ли от тоски, которую я старалась скрыть всеми силами.
– Что с тобой? –забеспокоился Герман.
– Не знаю, морозит, наверное.
Он отодвинулся на другой край кровати, освобождая мне место. Я легла рядом с ним. Он крепко прижал меня к себе. Весь мир мне показался таким пустым в тот момент.
– Я очень… – зашептал он мне нежно в ухо. – Слышишь? Очень… – я закрыла глаза, отдавшись во власть его голоса, – очень тебя люблю.
– Я тебя тоже, – так же сладко ответила я, а затем повернулась к нему лицом.
– Я хочу, чтобы ты знала, я никогда не пытался излечиться или очистить свою душу, но теперь я знаю, что ты умеешь возвращать к жизни. И сейчас я молю о большем, хоть и знаю, что ты – такое же лекарство, как и болезнь.
