— Но тему придётся форсировать. — Цвигун развёл руками. — Сам понимаешь.
— Да понятно, что история уже дымится. — Виктор лениво махнул рукой.
— Но ты не думай. — Мы твои заслуги не забудем. По идее это вообще всё твое изобретение, так что будет антиграв Николаева, или что-нибудь в этом духе. А хочешь мы тебя академиком сделаем?
— Вот уж чего не нужно… Виктор покачал головой. — И вообще, Семён Кузьмич, я же не за медали и звания. Мне вообще интересно чтобы к нашей стране никто подойти не мог с оружием. И чтобы люди жили достойно, а не смотрели на чужую витрину и не облизывались.
— Это хорошо, Витя. Это правильно. — Цвигун кивнул. — Но строгостей в охране прибавится. Это ты тоже должен понять. Церковники ребята серьёзные, и настойчивые. Мы их конечно одёрнем по своим каналам, но пока до кардиналов дойдёт, может пройти не один месяц.
Поскольку лаборатория вдруг отменилась, у Виктора появилось свободное время, которое он решил потратить на полёты, попутно осваивая вертолёт. Сначала самый простой — Ми-2, и в самых простых передвижениях. А вечером поехал в квартиру на Ленинском.
Родители уже привыкшие что сын часто не ночует дома, были рады его видеть, и завалили вопросами о том не голодает ли он и нормально ли спит…
— Пап, мам, да всё нормально. — Виктор махнул рукой, и стал разливать по тарелкам первое, которое привёз в термосе из ресторана. — Там нормальный дом, есть человек, который готовит, и вообще вокруг толпа мужиков, способных сварить кашу из топора. Вы лучше сами налегайте, и расскажите, как у вас дела. Я же неделю не был.
— Ну у нас четвёртая «сотка» подтвердила все заложенные характеристики. Похвастался папа. — Отрабатываем технические режимы и регламент.
— А у меня пошла линия заливки полимерного композита. — Похвасталась мама. Теперь можем делать массивные детали литьём как металл. Заодно стали делать металлопластиковые композиты, и вообще расширяем спектр применения.
— Так, родители. Сейчас такая информация. — Виктор присел на свободное место. — Туполевцы устроили настоящую истерику по поводу отнимаемого у них двадцать второго завода, и конечно им его оставят. Но чтобы Т-шка и прочие машины вашего КБ, не остались без завода, вы сначала подожмитесь в своём заводе в Комсомольске-на-Амуре, а принципиальное решение о передаче КБ Сухого производственного комплекса Небо, уже принято. Это совершенно новое предприятие в районе Дубны. Там уже подняты цеха, идёт монтаж силовой части, коммуникаций и прочего. Предполагалось, что это будет крупный авиазавод, производящий всю номенклатуру самолётов, а в случае необходимости и вертолётов. Огромная территория, комплекс зданий для инженеров и техников, в общем никакого старья и всё по высшему классу. Строила немецкая компания, берлинер чего-то-там.
Официального решения о передаче Сухому всего комплекса пока нет, но будет принято на совещании двадцать пятого июня, куда позовут всех. Туполевцев, Ильюшинцев, Миговцев, и так далее. Тут что главное. — Виктор, не вставая подхватил заварочный чайник, плеснул себе в чашку заварку, и залил горячей водой из чайника. — Они все будут говорить про войну. Истребители, бомбардировщики… и так далее. Но история заключается в том, что возводимый комплекс невозможно загрузить военными самолётами одного КБ. И даже двух. А что тогда будут делать другие заводы? Да и не нужно нам столько военных самолётов. С учётом сокращения армии в резерв выводятся сотни машин. А вот с гражданскими лайнерами уже всё не так красиво. Их делают Ильюшин, Туполев, Антонов и Яковлев. И тоже немного, и все топчутся на одной полянке. Узкофюзеляжные лайнеры с дальностью полёта в пять тысяч километров, кроме единственного в стране Ил шестьдесят два, который может летать до одиннадцати тысяч.
И будет очень здорово, если ваше КБ приготовит к совещанию проект среднемагистральника с широким фюзеляжем. Под триста-триста пятьдесят пассажиров, который сможет если что перевозить и технику, затем такой же широкофюзеляжный дальнемагистральник, можно с той же нагрузкой, но увеличить дальность, ну и конечно самолёт дальнего радиолокационного обзора. Лёгкий, с коротким взлётом для авианосцев, средний, для управления полем боя, и дальнего обзора, на базе вашей «Сотки».
То есть вам нужно представить не просто план по загрузке мощностей предприятия, а развёрнутый проект развития всего комплекса с перспективой лет на тридцать.
Я вообще хочу предложить Павлу Осиповичу переформатировать конструкторское бюро, в научно-производственный центр, у которого на входе будут заказы государства и идеи, а на выходе самолёты. Кстати, не забудьте о беспилотниках.
— А что там вспоминать? — Удивился Пётр Александрович. — Делаем мы их. Уже можно сказать что вышли на крупную серию.
— А тактический ротный или взводный комплект? А машина дальнего радиолокационного обзора? А дальний беспилотник ударного класса? А система спутниковой ориентации, навигации и привязки к картам? Так чтобы беспилотник смог выдать координаты точки для последующего нанесения удара крылатыми ракетами? Глушковцы кстати уже сделали компактный образец спутникового навигатора. Вес с батареями один килограмм. У них также есть модуль телеуправления. Камера, приёмопередатчик, поворотные устройства и разная оптика. Уже можно ставить на планер. Вес ротного комплекта будет немалым, килограммов пять-семь, но вполне носимым. Но ваш ориентир — воздушный разведчик для взвода или даже отделения.
— Так не воюют же отделениями? — Удивилась мама.
— Мам. Вначале воевали только армиями. Потом уже пошли в ход полки, как минимальные единицы боя. Уже в Великую Отечественную воевали и вполне успешно батальоны и роты. На мой взгляд, последовательность вполне понятная и чёткая.
— А после что? Индивидуальный боец? — Усмехнулся папа.
— А снайперская пара? А спецназ который работает двойками и тройками? — Возразил Виктор. — Для страны вообще лучше, чтобы военным трудом занималась горстка профессионалов. Отлично обученных, хорошо вооружённых, и мотивированных высокой зарплатой. И их функция — лечь костьми, давая стране время на мобилизацию. Частичную или полную, тут уж как страна решит. Ну а ваша задача, в перспективе, сделать индивидуальное средство разведки для каждого бойца. Но это ещё очень нескоро. Твердотельные гироскопы, и контроллеры для них, только разрабатываются.
— Интересненько… — Протянул Пётр, отодвигая пустую тарелку. — А что с самолётами-разведчиками?
— У США сейчас на вооружении примерно полсотни разных типов самолётов-разведчиков тактического уровня, и три — стратегического. А у нас, при всей огромной армии, едва ли вообще наберётся пяток, и те с дрянной оптикой и неважнецким радиооборудованием.
Ситуацию конечно будем исправлять, но и для исправления нужен материал. Вот, например, ваша «Сотка» Тэ-четыре. Отличный получится разведчик. Особенно если ему высоту поднять и скорость, да поставить хорошую оптику. А в полосе до сотни километров всю разведку должны взять на себя беспилотники. Это как минимум дешевле, чем поднимать в воздух полноценный самолёт, а в случае с пехотой, и куда оперативнее. Кстати и по экранам у Глушкова есть прогресс. Маленькие, для приборов и полевой техники, уже сейчас можно делать на жидких кристаллах, а кинескопы довели до вполне вменяемой чёткости. Так что вполне можно наблюдать с земли за тем что снимает беспилотник. Но буквально лет через пять ну десять, появятся цветные экраны на светодиодах, и тогда вообще можно будет отказаться от механических приборов на панели. Поставить несколько экранов, и переключатели для выведения нужной информации.
