Слышу, как мои уходят. Мама что-то говорит напоследок Ленке. Ксюша, сестра, тоже что-то верещит задорное. Потом – хлопок двери, и становится тихо.
Отец повез их отдохнуть в Аршан, пока ещё тепло. Источники там какие-то минеральные, Тункинская долина, горный воздух и всё такое. Вернутся только завтра вечером. Можно было бы что-нибудь дома замутить, пока их нет. Вписку, например, но неохота. Хочется тишины и покоя.
Блин, старею, что ли? Да пофиг. После вчерашнего реально хочется побыть одному в тишине. В кои-то веки. Сейчас Ленку только спроважу…
Но спускаюсь на первый этаж и сначала тащусь на кухню мимо гостиной. Трогаю чайник – горячий. Наливаю себе чай покрепче и послаще и с кружкой иду к Ленке.
Она, конечно, не Камила. Слава богу. Но с ней все равно как-то напряжно. Это всегда так, когда тебя кто-то любит, а ты – нет.
Ленка Свиридова живет в соседнем таунхаусе, учится со мной в одной группе на юрфаке и общается с моей мамой, почти как подружка. Иногда придет к нам и засядет часа на два. Я сливаюсь, естественно, да она и типа не ко мне, а к маме ходит. Рассказывает ей что-то, тоже вот чай пьет. Маме это всё, конечно, нафиг не надо, у неё с работой вечно запара и времени ни на что не хватает. Но она у меня такая … очень деликатная. Ну и то, что Ленка меня любит, для мамы кое-что да значит. А любит она меня, по её собственным словам, с первого курса. Увы.
– Привет, – здороваюсь я с Ленкой и усаживаюсь в кресло напротив.
– Привет, – улыбается Ленка, не замечая моей недовольной мины. – Слышала, ты вчера со своей Камилой порвал и потом еле ноги унёс. Люди говорят, она там тебя чуть не убила.
– Люди врут. Мы очень тепло расстались, – без зазрения совести вру на самом деле я. И отпиваю из кружки. Вообще-то я чай не очень, но после зубной пасты почему-то только его могу пить. Всё остальное питье кажется ужасным.
– Скорее, горячо, – хмыкает Ленка, показывая, что не купилась и вообще в курсе вчерашнего. – Люди не только говорят, но и показывают.
– Ммм… говорит и показывает… – напел я строчку из «Пикника», отцовская любимая группа. Когда выезжаем с ним куда-то, на турбазу или на природу, он всенепременно исполняет на гитаре что-нибудь из «Пикника».
– Не веришь? Смотри сам, – Ленка достает телефон, что-то в нем ищет, потом подает мне.
На видео мы сидим с Камилой за столом вдвоем, в «Лондон Пабе», она размахивает руками. Потом вскакивает, кричит, хотя из-за музыки в баре особо ничего не слышно. Но я и так всё помню – это я ей сказал, что мы разбегаемся. А она: «Ты меня бросаешь?!». А я: «Ну, можешь ты меня бросить». Дальше – сплошные маты и околоматы. Короче, наслушавшись, какой я урод, я встал и пошел на выход. Она кинулась следом – вот это уже прямо хорошо видно. У кого-то отличный зум. Набросилась сзади – я еле от нее отбился. Тогда она меня и расцарапала. Потом поймал ее за руки и, кажется, не слишком нежно вернул её обратно за стол, а сам подошел к бармену, заплатил и отправился на выход. И тут Камила, как гранату, кинула пивную кружку, но попала в стену. Ну и на этом всё.
– Кто это снял? – без особого интереса спрашиваю я.
– Ну, наверное, тот же, кто и выложил, – усмехается Ленка.
Логично, только тиктокерский ник мне вообще ни о чем не говорит, а ведь наверняка кто-то из знакомых. Кому-то чужому было бы на наши разборки пофиг.
В общем-то, мне без разницы. Но в комментах под видео народ глумился. И досталось нам обоим, но ей больше. Если в двух словах: я – урод, кабель и мудак, Камила – тупая сучка и бешеная истеричка. Только мне всё это глубоко пофиг, а вот Камила, если увидит, расстроится, конечно.
У меня даже был порыв влезть в ветку и ответить, чтобы ее оставили в покое. Чего они как мрази? Но потом думаю: да черт с ними, собаки лают – ветер уносит.
– Кто все эти люди? – морщась, возвращаю Ленке телефон. – Заняться им, что ли, нечем?
Ленка, улыбаясь, пожимает плечами.
– Так ты пришла, чтобы мне это показать?
– Да нет, не это, – вдруг оживляется она.
– Ещё что-то есть? – у меня вырывается короткий смешок.
Но Ленка встает с дивана и подходит к окну.
– Иди сюда, – зовет меня.
Я нехотя поднимаюсь и иду к окну. А за окном перед домом красуется чей-то новенький красный спорткар.
– Твой, что ли?
– Да, – хвастливо сообщает Ленка и показывает ключ с брелоком. – Папа подарил. Хочешь, погоняем?
Вообще-то, хочу. Мне такие подарки вообще не светят. Не потому, что родители жмутся, как раз нет, они у меня мировые и почти любой наш с Ксюшкой каприз готовы исполнить, ну, в пределах разумного, естественно. Но у мамы навязчивая идея, что я могу сесть нетрезвым за руль и разбиться, как отец когда-то в юности. Я раньше спорил, что могу и под чужие колеса попасть. И что мне теперь – вообще на улицу не выходить? Но отец встал на ее сторону, типа мамино спокойствие дороже. Ну и я типа согласился.
Я в темпе одеваюсь. Выходим, садимся в Ленкину красотку и срываемся с места. Разгон у нее, конечно, шикарный. Вылетаем за ворота нашего района и мчимся на полной скорости по загородной трассе, только ветер свистит в ушах. Аж дух захватывает. Кайф невероятный. Ленка еще врубает какую-то задорную муть из «Ляписа Трубецкого». Я такое вообще-то не слушаю, но сейчас прямо в настроение. Мы с ней даже подпеваем на пару: «Украду тебя, украду ночью… увезу тебя, увезу в Сочи». Хотя какое там пение – больше орем, конечно, ну и ржем чуть не до слез.
– Тём, приходи сегодня в «Инкогнито», – говорит Ленка, когда мы спустя часа три подъезжаем к дому. – Машинку обкатали, вечером – обмоем. Все наши будут.
– Ну если ничего поинтереснее не наклюнется, так и быть, приду, – шучу я.
– Вот ты гад, – Ленка, конечно, знает, что я шучу, игриво лупит в бок, в плечо. Я типа защищаюсь, и вдруг оба замираем. Такой момент возникает, какие я очень не люблю. Не знаю, как это описать. Типа смотришь на человека, а он – на тебя и понимаешь, что сейчас между вам происходит что-то серьезное и откровенное. Как будто с тебя в эту секунду кожу сняли. И чувствую, Ленка подается ко мне, и пока ничего не произошло – я её останавливаю.
– Лен, ты же знаешь. Я уже говорил. Тебя любит Гарик. Мой друг с детства. Так что даже не начинай. Я с ним так поступить не могу.
