– Ну ладно, придет еще, – подмигивает ободряюще отец и уходит.
– Угу, – мычу ему вслед угрюмо. Прибежит.
Но наконец-то тихо. Однако не успеваю я и глаз сомкнуть, как в палату врывается медсестра. Опять уколы. Но сейчас их хотя бы меньше, чем днём.
– Чего недовольный такой? Жена-то твоя приходила?
Я даже не отвечаю на её глупости. Переворачиваюсь с кислой миной на живот, заголяю зад.
– Молодец у тебя жена. Сразу видно, что любит. Её сегодня сюда не пускали, так она чуть ли не с боем к тебе прорвалась.
Тут до меня доходит, что это она не просто болтает что попало, а реально про кого-то рассказывает. Впрочем, понятно про кого. Но Ленка совсем уже тронулась…
Лежу, уткнувшись носом в подушку. Терплю, потому что уколы конкретно болезненные. Слышу, кто-то опять заходит в палату. Капец, что за паломничество…
– Ну всё, – весело говорит медсестра. – О, а вот и жена твоя.
Я отрываю голову от подушки, бросаю взгляд на дверь и просто офигеваю. Потом спохватываюсь и резко натягиваю штаны. Потому что в дверях стоит Лера.
Я брежу. Точно. Но нет. Это реально Лера. Как только медсестра испаряется, она проходит к моей кровати, смотрит на меня, здоровается со мной. Садится рядом. Потом доходит до меня, что, наверное, пришла типа поблагодарить. Только почему жена?
– Привет, Артем.
Я киваю. Уж при ней я тем более мычать не хочу. Позориться.
– Как ты?
Ничего лучше не придумываю, как показать большой палец. Типа, окей.
Она бросает сконфуженный взгляд и говорит:
– Мне пришлось сказать, что я твоя жена. Меня бы иначе к тебе утром не пустили. А мне надо было занести… ну, то, что врач написал. Ну и вчера ещё не сказали бы, как ты. А я волновалась очень.
Значит, это не Ленка. Значит, это Лера. Я от этого открытия чуть сразу не уплыл. Смотрю на нее, а у самого сердце в горле колотится. Знал бы – раньше бы себе челюсть сломал.
Она оглядывает палату, потом снова смотрит на меня. Так смотрит, что не знаю, как я еще не умер.
– Тебе сильно больно?
Бездумно киваю, потом тут же качаю головой. Да мне кайфово! Как никогда вообще. Ты только не уходи. Посиди подольше.
– А их поймали. И я тебе слово даю, они ответят за всё. По полной ответят, – сморгнув, будто чуть не заплакала, Лера выдавливает улыбку.
А потом ей кто-то звонит. Мне не видно, кто, но, взглянув на экран, она закусывает губу. Ясно, при мне ей неудобно говорить. Карлсон, что ли?
Она всё-таки отвечает:
– Я перезвоню. Не могу сейчас. – И сбрасывает. Но я успеваю услышать чей-то мужской голос. И внутри сразу все каменеет. Дебил я. Размечтался…
– Ладно, я пойду. Ты выздоравливай, Артём. Ой, я же тебе телефон твой принесла. Я его зарядила. Ты мне пиши, если что-то понадобится. Хорошо?
Больно на нее смотреть, но я все равно смотрю. Молча. Напряженно. Неотрывно. Как чертов мазохист.
Она кладет мою мобилу на тумбочку, встает.
– Спасибо тебе… ты спас меня.
Ну вот, поблагодарила. Теперь уйдет. Перезвонит своему клоуну и…
– Спасибо… – повторяет она и вдруг наклоняется и целует меня в сомкнутые губы. Совсем легко. Едва касаясь. А меня будто током прошибает.
Не успеваю опомниться, как она уже уходит. А у меня ощущение, что в груди разорвался снаряд. Больно, но совсем не так, как утром. Хуже в сто раз. Я лежу и пошевельнуться не могу. Губы горят. В башке хаос. Внутри печет нестерпимо. Орать охота. Что она со мной делает? Когда уже всё это закончится? Лучше бы она вообще не приходила. Больно нужна мне её благодарность! Карлсона своего пусть благодарит, труса конченного. Ловлю себя на том, что сквозь зубы мычу, как придурок.
Но тут же затыкаюсь. Потому что в палату вкатывает ведро уборщица и начинает орудовать шваброй. При этом что-то бубнит, о чем-то рассказывает. Я даже не вслушиваюсь. Скорее бы уже она домыла и укатила отсюда!
А она, как назло, намывает не торопится. А потом вдруг, кряхтя, наклоняется. Поднимает с пола какой-то листочек и протягивает мне:
– Глянь, нужное? Нет? Или выбросить?
Я смотрю – а это мой тест. Откуда он тут? Недоуменно переворачиваю и… залипаю.
Я даже не замечаю, когда уборщица домыла, когда ушла. Я почти не дышу. Я вижу только строчку, написанную Лериным почерком: «Я тоже тебя люблю».
53. Артем
Постепенно способность мыслить возвращается, ну, относительно. Я всё ещё в эйфории. А уж как я этот несчастный листочек заюзал: и понюхал, и обсмотрел. Он пах, кстати, Лерой, её парфюмом.
Повторил про себя: она любит, тоже любит…
И всё равно до конца поверить не мог. Это же фантастика просто!
Беру телефон и набираю сообщение: «Это правда?»
Ответь, что правда! Пожалуйста!
Но Лера молчит. Впрочем, она и сообщение мое не читает. Долго. Дольше часа. Я уже отчаяться успел. Ну и, конечно, напридумывал всякую ерунду.
Ещё Карлсон этот как гвоздь в голове. Как там ни крути, но он провел у нее ночь! А если у них всё было? Да наверняка же! Что они там, всю ночь в шахматы играли?
Блин, ну зачем я это вспомнил? Как представлю Леру с этим уродом, так кровь вскипает, а меня всего наизнанку выворачивает. Сука он! Ненавижу его больше всех на свете!
Но разве так возможно, чтобы она любила одного, а спала с другим? Или, может, она любит меня типа как брата? Такой прикол тоже бывает. Или вообще из жалости?
В общем, эти метания меня в конец вымотали.
Я просто откидываюсь на спину и лежу, глядя в потолок. Пытаюсь заставить себя больше ни о чем не думать. А листок держу на груди, под ладонью. И мне кажется, будто от него идет тепло, через одежду, через кожу проникает в меня, просачивается до самого сердца. Греет…
И тут вдруг мобила пиликает новым оповещением. Хватаю телефон нетерпеливо, открываю мессенджер и чуть вслух не смеюсь. Лера!
Пишет: «Правда».
И смайлик в конце.
Я всё же поясняю: «Я про тест. Про то, что ты там приписала»
«Я догадалась».
Блин, как же чешется спросить про Карлсона, аж пригорает. Но боюсь ее реакции. Спросил я как-то у нее про мужа, спасибо, больше не хочется. Или хочется? Нет, думаю, я же с ума сойду, изведусь от сомнений и неизвестности.
И тут она пишет снова. Сама! И не два слова, а целое письмо!
«Артем, ты прости меня, что так обращалась с тобой, что все время отталкивала. На самом деле ты мне всегда нравился. С самого начала. Но то одно, то другое. Сплетни, недопонимания, страхи. Я – твой преподаватель, ты – студент, а на такие романы смотрят, сам знаешь как. Ещё и с разводом затянулось. Ну и чего уж – я боялась. Эти пламенные страсти… я как-то к ним не привыкла. С Марком мы больше как соседи или друзья жили. И все равно его предательство меня ранило. А с тобой я боялась не просто обжечься. Я боялась сгореть. Вот и держала, как могла, дистанцию. Но оглядываясь сейчас на прошлые месяцы, понимаю, что была просто труслива и слаба. И не давала быть счастливой ни тебе, ни себе. Ну и ошибалась в тебе, конечно. Ты – мой герой, без шуток».
