– Запомню, – обещает Игорь и вместе с нами выходит в коридор.
– А ваша методичка? – напоминаю ему.
– Ой, точно! – он шлёпает себя по лбу и бросается назад.
Спускаемся в холл и встречаем Льва Ивановича Пригожина. Он ещё у нас вёл международное право и, видимо, сейчас ведёт в группе Шаламова. Потому что, поздоровавшись со мной вполне радушно, накидывается на него с претензиями:
– Почему вас не было на семинаре? Сегодня был важный тест. Как сессию сдавать собираетесь? Я ведь предупреждал, что не потерплю пропуски. Тем более когда тест. Вы – крайне безответственный молодой человек! И вредите сами себе!
Я бы ни за что не вступилась – пусть бы, Шаламову полезно послушать. Но смотрю – мальчишка стоит белый как мел и с таким видом, будто еще немного и прямо тут же свалится в обморок. Даже слова Пригожину не говорит.
– Лев Иванович, – вмешиваюсь я. – Он болен. Давайте он поправится и пересдаст вам тест?
Пригожин сразу же замолкает. Оглядывает его с некоторым сомнением.
– Раз болен, почему не лечится? Почему по институту бродит?
Я развожу руками, мол, кто его знает.
– Ну ладно, Шаламов. Выздоравливайте. Потом найдёте меня на кафедре. Всего хорошего, Лерочка. Привет Марку и Алексею Германовичу.
Я уж не говорю Пригожину, что передавать через меня приветы Гаевским уже неактуально. Тем более при Шаламове.
– Ловко, – оживает Артём и даже выдавливает ухмылку, когда Лев Иванович удаляется. – Если появятся проблемы с преподами, буду знать, к кому обращаться, чтобы всё уладить…
– И не надейся, – отвечаю ему тем же полушутливым тоном.
Мы выходим на улицу. Шаламов запахивает плотнее курточку, но не застегивает. Шапки тоже у него не наблюдаю. Между тем, холодно, ветер поддувает, и даже снег пробрасывает. А глядя на него, так вообще зябко становится.
– По погоде одеваться не пробовал? Глядишь, и болеть бы не пришлось, – спрашиваю его, пиликнув брелоком от сигналки.
Он на это только белозубо улыбается, плюхается на переднее сиденье рядом с водительским и отвечает:
– Тогда бы кто меня до дома повёз?
Покачав головой, тоже улыбаюсь. Нахал он всё-таки.
– Адрес скажи.
– Микрорайон Зеленый Берег, улица Кедровая, дом шестнадцать. Ну если что покажу…
Вбиваю адрес в навигатор.
– Мда… далековато ты живёшь. Что же делать-то? Слушай, давай по пути завернем ко мне домой, тут близко, потом ещё в одно место, тоже недалеко. А потом я тебя отвезу. Хорошо? Это быстро.
– Ладно уж, – заявляет капризно, но тут же смеется. – С вами хоть в Саянск.
Поворачиваю ключ зажигания и аккуратно выезжаю с парковки.
– Зачем ты вообще в таком состоянии приехал? Дома бы сидел, лечился.
Боковым зрением вижу, что он поворачивается ко мне и долго смотрит, но я как будто сосредоточенно слежу за дорогой.
– У нас сегодня лекция по доказыванию третьей парой была. Её никак нельзя было пропустить, – отвечает наконец, не переставая меня гипнотизировать.
Я не выдерживаю и снова улыбаюсь – якобы в ответ на его шутку. Но… черт возьми, хоть я и понимаю, что это глупо, но мне приятно. Хотя подозреваю, что интерес у него отнюдь не к доказыванию.
Чтобы скрыть, что мне его слова польстили, напускаю строгости:
– Безответственно вообще-то было приходить больным на пару. Ладно я привилась от гриппа. А твои одногруппники?
Шаламов равнодушно пожимает плечами. Потом говорит:
– Да я вообще не думал, что это какой-то грипп. Думал, просто подустал.
Он замолкает. И несколько минут мы едем в тишине.
– Этот Карлсон за то… за вами типа ухаживает? – вдруг спрашивает он. И спрашивает уже без всяких шуток. И взгляд его становится тяжелым.
– Какой Карлсон? – не понимаю его намёков.
– Который в полном расцвете сил.
– Ах, Игорь… – пытаюсь вспомнить его отчество, но тщетно – как отрезало, хотя на память прежде не жаловалась. – Это, Артём, абсолютно не твоё дело.
Но спустя несколько секунд всё же добавляю:
– Нет. Мы просто коллеги.
– Ну да, ну да, – хмыкает он. – Он-то об этом знает?
Пока я подбираю слова, чтобы тактично напомнить ему кто есть кто здесь, он вдруг перескакивает на другое:
– Значит, у тебя… ну, у вас через две недели день рождения?
– Да.
– Круто. У меня, кстати, тоже через две недели день рождения. Ну, почти. У меня девятнадцатого. А у вас… – Он хмурится и шевелит губами, будто подсчитывает что-то в уме. – Пятнадцатого?
– Шестнадцатого.
– И сколько исполнится?
– Много. Двадцать семь, – отвечаю нехотя, понимаю же, что жеманничать из-за возраста глупо. Да и вообще, пусть знает, что между нами… сколько? Лет семь? Восемь? В общем, пропасть.
– А мне – двадцать два. Просто я с восьми в школу пошёл. Пошёл бы с семи, но прямо накануне первого сентября с крыши неудачно спрыгнул и поломался малость.
– А я, наоборот, с шести, – зачем-то сообщаю, подъезжая к своему дому.
– Пять лет – так себе разница. Моя бабушка, мамина мама, замужем за челом, который младше её лет на десять. Живут себе припеваючи. А тут… Можно на ты? Хотя бы сейчас…
Я ничего не отвечаю. Во-первых, этот разговор вызывает у меня дискомфорт. А во-вторых, я пытаюсь аккуратно втиснуться между чьей-то криво припаркованной Хондой и парапетом.
– Молчание – знак согласия.
– Артём, посиди здесь. Я только возьму кое-что.
Поднимаюсь в квартиру, беру портфель с документами и всё-таки останавливаюсь перед зеркалом. Укладываю растрепавшиеся волосы, чуть подкрашиваю губы и совсем слегка (буквально слабый мазок) наношу духи. Укоряю сама себя: господи, Лера, перед кем ты прихорашиваешься? И тут же ищу оправдание: мне ещё полдня встречаться с разными людьми, так что… Шаламов тут ни при чем. Так оно и есть.
Но когда возвращаюсь в машину, Шаламов тотчас оглядывает меня и извещает:
– Классные духи. И вообще, Валерия Сергеевна, выглядите супер, – Он улыбается и поднимает большой палец вверх. – Что-то приятное произошло?
Игоря передразнивает, подлец. Но только я собираюсь его одернуть, как Шаламов морщится и откидывается на спинку сиденья с мученическим видом.
– Что?
– Да что-то поплохело вдруг, – произносит он, закрыв глаза.
– Может, тебя лучше в больницу отвезти?
Не размыкая век, он слегка качает головой, мол, нет.
Ладно, нет так нет. Через десять минут подъезжаем к моему офису, я отношу документы, отдаю кое-какие распоряжения, а когда обратно сажусь в машину – он уже спит. Так даже лучше, потому что за эти полчаса от субординации между нами не осталось и следа, а я даже не заметила, как так вышло.
