– Эти зумеры, – насмешливо фыркает отец.
– Тогда, может, тебе ещё добавочки? – шутя, предлагает мама. Отец строит мученическую гримасу, а Ксюшка взрывается хохотом. Короче, обычный наш семейный ужин.
10. Артём
С нашими встречаюсь только в понедельник, уже в универе. Точнее, возле универа, перед парковкой, где теперь на самом видном месте стоит Ленкин спорткар.
И только я появляюсь, как все сразу на меня накидываются: ты где был? Куда пропал в субботу? Мы обыскались! Весь клуб перевернули! Почему не отвечал? А вчера почему не перезвонил?
Только Влад и Клео, как всегда, заняты лишь друг другом. И сейчас тоже – стоят и целуются. Вообще-то Клео по паспорту Клара. Но все привыкли её звать только так с подачи самой Клео. К тому же она и стрижется под Клеопатру.
– Это какой сволочью надо быть, чтобы так всех кинуть?! – злится Ленка, негодуя. – Ты вообще в курсе, что надо, как минимум, предупреждать людей, что уходишь? Мы уже думали звонить ментам или куда ещё. Не знали, где тебя искать! Тем более какая-то драка там была! Клео пришлось напрягать своего знакомого, чтобы тот с охраной клуба связался. Чтобы мы по камерам посмотрели. И знаешь что? Ты ещё бо́льшая сволочь, Шаламов! Мы, оказывается, с ума сходили, а ты просто с какой-то бабой свинтил! Что ты за урод такой, а? Мог хотя бы позвонить!
Когда она так говорит, реально чувствую себя не очень. Но если отмотать всё назад, ещё бы десять раз сделал так же.
– Так уж получилось, – пожимаю плечами.
– И всё? Так получилось? Ты просто пошел и снял левую бабу, наплевав на нас всех…
– Никого я не снимал.
– А что, она тебя сняла?
Ленка мертвого достанет! Но главное, мне вдруг неприятно, что она называет её бабой.
– Да угомонись уже, – повышаю голос. – Какая она тебе баба?
– Ну, извините. Девушка, – цедит Ленка обиженно и затыкается. При этом смотрит на меня так, будто я ее чуть ли не ударил. Обычно такие взгляды на меня очень действуют, но не сейчас.
– А-а, я допер. Так это та самая дэвушка, – подхватывает Гарик, кося под кавказский акцент, – из-за которой ты там с кем-то рамсанул?
– Та самая, – подтверждаю я.
– Реально, вот из-за нее ты и подрался? – спрашивает Никитос.
– Скорее, выхватил, – усмехаюсь я.
– И что? Отблагодарила как следует?
– Тебе и не снилось, – заверяю я.
– Даже так? – хохочет Ник.
Вижу, что ему не терпится выспросить все подробности, только при Ленке неудобно. А она стоит, психует, но не уходит.
Ленка ему нравится, вот он при ней и фильтрует речь. Но вообще это его излюбленная тема. И, по ходу, он думает, что мы с ним соревнуемся. Потому что подкатывает ко всем напропалую, а потом, если там что-то было, рассказывает мне. И не просто так, а как бы с вызовом. А я, под настроение, или недоумеваю, или угараю, типа, ну, молодец.
Однако к Ленке Никитос подкатить почему-то не может.
– Слушайте, я замерзла, – заявляет Клео, оторвавшись от Влада.
Мы слегка троллим Влада, что он плохо греет, но перемещаемся с улицы в столовку универа.
Только усаживаемся за стол, как Никитос снова пристает с расспросами:
– А куда поехали? К ней? К тебе?
– Да никуда. В какую-то гостиницу пошли. Хистори, что ли… не помню.
– А-а, да, – кивает Никитос. – Хистори 1882. Рядом с клубом. Сам там как-то с одной зависал. Ну и что? Как она?
Никитос многозначительно ведет бровями, украдкой косясь на Ленку.
– Да, Тёма, как она? – подхватывает Клео. – А то ты так резко испарился с этой загадочной незнакомкой.
– А по нему не видно? Вон, до сих пор прибалдевший сидит, – подмигивает Влад.
– Только не говори, Шаламов, что тебя на старушек потянуло, – фыркает Свиридова. – Ей тридцатник точно есть, как минимум. Видели мы её с Клео, когда спускались. Она у бара сидела. Помнишь, Клео? Тётка без туфель там была?
– Помню, что сидела какая-то босиком, но я ее особо не разглядывала.
– Ей нет тридцатника, – говорю Ленке с раздражением. – И вообще, Солнце, не всё ли тебе равно, на кого меня тянет?
– А кто она такая? – влезает Гарик.
Я жму плечами.
– Без понятия. Мы же не беседы с ней вели.
Ник с Гариком понимающе хмыкают.
– И что, даже имя не спросил? – удивляется Клео.
– Ну, допустим, спросил. Лера её зовут. Всё? Довольны? Допрос окончен?
– А даже если и за тридцатник, то что такого? – продолжает рассуждать Никитос. – Опытная, значит. И вообще возрастные в постели огонь. Всё умеют, не стесняются и мозг потом не выносят. У меня была как-то одна за…
И тут вдруг за соседним столиком раздается грохот. Мы все замолкаем и поворачиваемся на шум. А это какая-то девчонка упала то ли со стула, то ли вместе со стулом. Лежит на спине беспомощно, ноги кверху. Сумка и очки рядом валяются. И наши, как дебилы, начинают ржать.
Я встаю, подаю ей руку, помогаю подняться. Она опрометью убегает из столовки, а её подружка показывает нам fuck и за ней.
Смотрю, Ленке уже не до смеха. Она снова клокочет:
– Не, вы видели? И это перваки такие пошли оборзевшие. Да она охренела совсем!
– А ты бы не охренела, если б упала, и над тобой стали ржать? – спрашиваю её, ну, может, чуть грубовато.
Свиридова смотрит на меня, как на предателя. И чуть не плачет. Все сразу замолкают. Клео переводит взгляд то на неё, то на меня, а потом говорит:
– Ой, ну что, мы сейчас из-за какой-то страхолюдины переругаемся?
– А я ни с кем не ругаюсь, – отвечает Ленка с надрывом. – Было бы из-за кого. Если Шаламову хочется побыть защитничком убогих страшилищ, то ради бога…
– Она реально страшная, – хихикает Клео.
– Да обычная она, – встреваю я опять. Вообще я редко лезу с кем-то спорить, да почти никогда – нафиг надо? Но тут как вожжа под хвост попала. Ну или, точнее, Свиридова допекла так, что каждое её слово воспринимаю почему-то в штыки. – Нормальная она девчонка.
– Нуууу уж, – качает головой Никитос. – Я бы столько не выпил.
– Так-то да, капец она уродина, – поддакивает Гарик.
– Да прямо уродина. Накрасить ее, причесать, приодеть и норм будет.
– Угу. Если только в фотошопе, – фыркает Клео.
Короче, спорим так, что в итоге забиваемся. Без всяких условий. Просто на результат: получится или нет. И уже задним числом я думаю: нафиг мне оно надо?
* * *
Во вторник расписание у нас опять перекроили и последней парой поставили лекцию по «Уголовно-процессуальному доказыванию».
