– Мы в Литосе. Единственном государстве-республике, в котором разрешена магия.
Девочка посмотрела по сторонам, словно могла видеть сквозь повязку:
– А что такое республика?
Рон возвел взгляд к небу. «Боги, за что мне это?»
– Это значит, что короля здесь нет, а страной управляют сразу несколько человек. Их называют Совет Семи. Они решают важнейшие вопросы государства.
– А магов ненавидят из-за Совета Семи?
«Может быть, стоило её бросить? Сколько простых вещей мне придется объяснять?»
– Наоборот. Благодаря вмешательству Совета Семи маги получили возможность жить. Всех маленьких магов свозят в гильдии и там воспитывают, чтобы в будущем использовать как оружие.
– А просто оставаться у себя дома и никого не трогать нельзя?
Рон усмехнулся:
– В Литосе у тебя только два варианта: либо сдохнуть от голода, прячась от закона, либо попасть в гильдию, которая будет тебя воспитывать и кормить.
– А если убежать в другую страну?
– Убьют без раздумий.
Девочка испугалась:
– Почему?
– У Небесных людей чародеев казнят сразу. В Кармаге на магах ставят эксперименты. До Иссории невозможно добраться. А в Арноле и Мортене очень много школ, церквей, орденов и монастырей Культа света. Ты ещё не забыла, что говорил аббат в храме?
– Предлагал уничтожить «детей хаоса», – вспомнила Нэсса.
– Вот именно. В соседних королевствах люди сразу же сдают магов в руки ордена инквизиции Культа света. Детей до десяти лет ждет смерть от меча. За теми, кто постарше, отправляют чародеев из гильдий.
Нэсса ужаснулась:
– Они убивают своих братьев?
– В этом прогнившем мире за деньги делают всё… Когда-то мне тоже приходилось выполнять такие миссии… – он тяжело вздохнул, а девочку пробрала дрожь.
– Ты убивал детей?
– Не детей. А тех, кто обладал большой магической силой. Волшебников, с которыми не могли справиться рыцари… Бедные маги, без еды и пропитания. Они становились ворами и убийцами, чтобы выжить. А я… – он не продолжил.
– И сейчас ты тоже это делаешь?
Рон заметил, как Нэсса отстранилась от него.
– Мне было одиннадцать. Сверстники считали меня гением. Наставники уступали мне в поединке. Глава гильдии решил зачислить меня в один из отрядов, чтобы отправлять на миссии вместе с остальными. Но я не знал, что мне придется убивать других магов… У нас одна кровь, одна сила, а мы нападали друг на друга и беспощадно дрались, пока один не падал замертво. Люди платили нам сполна за смерти наших единокровных братьев-чародеев. Я долго наблюдал за тем, как эти слабые людишки помыкали нами с помощью золота. И догадался: они делают это нарочно. Им так безопаснее. Они считают: пускай «детей хаоса» станет меньше! – рука мага холода покрылась светящимся огнем энергии. – Я бросил гильдию и ушел оттуда навсегда…
– Если из гильдии можно уйти, почему другие маги тоже не ушли?
«Глупенькая девочка».
– Если маг пытается дезертировать, за ним отправляют других магов – преследователей. Чтобы убить отступника.
– И за тобой тоже? – девочка оступилась и упала в лужу. Рон помог ей подняться.
«Я не могу рассказать о том, что сделал. Смерть сорока девяти магов осталась на моей совести. В день, когда я ушел…» Рон вспомнил Гарса. огненный маг так и не вкусил месть мага холода. Обращаясь к Нэссе, он сказал:
– За мной до сих пор охотятся маги и берсеркеры. Я с самого начала предупреждал тебя, что со мной небезопасно.
– Я помню, – улыбнулась девочка, хватая его руку. – Зато ты можешь меня обучать. И теперь меня никогда не заберут в гильдию!
Рон мрачно сдвинул брови. «Эти маги… На территории Литоса чародеи ордена Черных крестов напали на маленькую девочку, которую следовало отвести в гильдию. Едва увидев магию молний, они бросились на неё с желанием убить. То же касается и ордена инквизиции, который явился в её деревню. Такие крайние меры могут применяться только в одном случае. Культ света дал приказ расправиться с магом молний любой ценой. Получается, что они решили нарушить законы государства. Им следовало забрать её с собой. Они же поступили в точности наоборот. Скорее всего, за голову девочки назначена награда. Боюсь, что её ждет смерть в любой из гильдий Литоса».
– И всё же тебе повезло родиться в Литосе. Будь ты в Арноле или Мортене – жители ещё при рождении продали бы тебя ордену инквизиции.
– Это так жестоко! Как им не стыдно убивать невинных детей?
Рон пожал плечами:
– Спроси людей. Им важнее, чтобы мир вокруг казался безопаснее.
Нэсса что-то вспомнила:
– Но ведь рядом с моей деревней была церковь Культа света? Почему меня не забрали в гильдию в раннем детстве?
«Ах да, тот паршивый монах, что привел за собой воинов Культа».
– Это только потому, что ты маг молний.
– Что не так с моими молниями? – не поняла девочка.
– Издревле рассказывают легенду о сильнейшей в мире магии. Когда Светлым землям грозит опасность, когда государства ссорятся между собой, когда хлеб на полях иссякает, когда брат идет на брата, а силы тьмы выползают наружу, лишь магия молний способна восстановить мир и порядок. Чародей, управляющий молниями, всегда появляется в век несправедливости. Для людей эта магия несет свет и надежду на лучшее будущее. Любой простой человек, слышавший легенду, готов пожертвовать жизнью, чтобы спасти тебя! – Рон увидел, как слезы потекли из-под повязки, и замолчал.
«Осталось пройти деревню и лес. А там доберемся до Гонса».
* * *
Двое путников представляли собой странную компанию. Молодой юноша с голубыми глазами и белой кожей, похожий на замерзающего человека, сопровождал маленькую слепую девочку, согретую солнцем, темную и прекрасную, словно цветок тюльпана, выращенный садовником. Нэсса была великолепна даже с закрытыми глазами. Казалось, что небесное светило одарило её своей любовью и оставило без капли тепла Рона Уэлта.
Почти каждый прохожий останавливался, чтобы пожалеть малышку. Ей сочувствовали даже тогда, когда она не была магом молний. В ней просто видели маленькую, обиженную богами девочку. По доброте душевной люди давали ей медяки, делились хлебом и ласкали нежными словами, с улыбкой поглаживая волосы и добродушно похлопывая по спине.
От всего этого Нэссе становилось не по себе. Она чувствовала себя обманщицей. Будто с каждой чужой монетой у неё отнимают внутреннее достоинство. Совесть сдавливала её маленькое сердечко так, что от чужой ласки где-то внутри закипала невероятная злость на себя. «Я не могу сказать правду! – думала она. – Я вру людям и обманываю их даже тогда, когда молча принимаю их подарки! Прохожие считают меня слабой калекой, а на самом деле во мне течет незримая сила!»
