– Созвездие Миобы, – его палец прочертил кривую, похожую на волну, – нашей богини воды. А это созвездие Октара, – палец очертил в воздухе восьмёрку, – это наш бог Земли. Есть легенда, что однажды Октар попал в плен к Хаосу, и сидя прикованным к стене цепью, увидел привязанную к противоположной стене Миобу. Она была без сознания и едва дышала, но Октар, увидев её, влюбился без памяти, и, когда Хаос явился за Миобой, чтобы убить её, то Октар порвал свои цепи и набросился на Хаос, чтобы спасти любимую. Бой был нелёгким, и когда Хаос понял, что проигрывает, он превратил Октара в отвратительное существо, чтобы тот своим видом испугал каждого, кто на него посмотрит. Октар не видел себя и не знал, что с ним случилось. Он вытащил Миобу из логова Хаоса, принёс к себе в пещеру и стал выхаживать её, так как Миоба не приходила в себя. Забота дала свои плоды, и однажды, когда Октар поправлял покрывало на Миобе, она открыла глаза, и в них он увидел своё ужасное отражение. Закрыв лицо руками, он бежал из пещеры, не в силах справиться с потрясением и не желая пугать своим обликом ту, кого он полюбил. Миоба же стараниями бога земли окрепла настолько, что смогла встать на ноги и отправиться его искать. Она нашла его неподалёку от пещеры, лежащим навзничь и стенающим от горя. Тогда она опустилась на колени рядом с ним, смыла его слёзы, заставила посмотреть себе в глаза ещё раз и поцеловала его, ведь она видела его настоящий облик. С поцелуем заклятье спало, и к Октару вернулся его внешний вид. С тех пор они неразлучны: где один, там всегда и другой.
– Потрясающая история, – прошептала я.
– Я думал, ты скажешь, как романтично, – отозвался Гоша.
– Это само собой, – я не стала спорить.
– А это созвездие Горуса, – продолжил Клео. – Одного из величайших эльфийских воинов. Во время Войны Магов он в одиночку защищал город от мятежников, подошедших к стенам. Их было слишком много, поэтому эта история с несчастливым концом, но он пал, как герой, и все это помнят. Поэтому назвали вот это созвездие, – он показал на три звезды, расположенные ровным треугольником, – в его честь, потому что по форме оно напоминает его щит.
Клео ещё много чего рассказывал, и я поймала себя на мысли, что принц впервые так много и воодушевлённо говорит. Взглянув на него украдкой, я увидела, как Клеон увлечён. Не нужно было даже спрашивать, чтобы понять: эльф знает названия всех созвездий и все легенды, с ними связанные. В этот момент, глядя на принца и слушая его истории, я поняла, что нечто в моём отношении к Клеону окончательно изменилось, и мне стало очень тепло на душе от этого чувства.
Когда Клео поведал последнюю легенду, даже стало немного жаль, что всё закончилось.
– Красиво, конечно, – выдохнул Гоша. – Просто волшебство какое-то.
Мы промолчали, но и так было понятно, что полностью поддерживаем Гошины слова.
Так мы провели в тишине около получаса. Гоша успел уснуть и теперь сладко, посапывал, отвернувшись от нас на другой бок. Только я собралась последовать его примеру, как Клео заговорил:
– Тебе здесь правда нравится? В Верхнем Лесу.
Я повернула голову и взглянула на его лицо. Он не смотрел на меня, но я знала, что он ждёт мой ответ.
– Да, очень, – призналась я. – Тут так тихо и спокойно. Настоящая идиллия.
Клео ничего не ответил. Тогда я взяла на себя смелость спросить его самой.
– А тебе здесь нравится?
– Не знаю. Но согласен, что здесь царит именно она, как ты говоришь, идиллия, – будто выплюнул это слово Клеон.
Я напряжённо притихла, а потом без лишних слов нашла его ладонь и сжала в своей руке. Я прекрасно поняла, что именно двигало принцем всё это время. Начиная от того, что ему не доставалось внимания отца, что у него не было тяги к какой-то одной деятельности, и что ему было просто невообразимо скучно. Скучно жить в мире, где идеальные условия, и тебя не пускают никуда в сторону от этого рая.
К моему удивлению, Клеон не стал убирать ладонь. Так мы и лежали, взявшись за руки, и смотрели на тёмное ночное небо и его сияющих обитателей.
На следующий день мы не возвращались к этому разговору. Прямо с утра мы пошли умываться на озеро неподалёку, но уже не помню, кто кого толкнул в воду, так что мы начали утро с купания и так и продолжили до самого вечера. Как мы не сморщились от воды, я не знаю, но вернулись домой мы мокрые, уставшие и счастливые.
Вечером, когда я уже собиралась спать, ко мне в дверь кто-то постучал. Оказалось, что это был Гоша, только какой-то очень хмурый. Не обращая внимание на то, что я уже лежу в кровати, он прошёл и сел мне на ногу, как всегда не заметив её под одеялом.
С усилием вытащив её из-под верзилы, я приподнялась на локтях и уставилась на непривычно молчаливого парня.
– Ты чего пришёл? Поспать с открытыми глазами? – я всё ещё была не рада такому бесцеремонному обращению со своими конечностями.
– Лан, – словно откуда-то издалека начал Гоша, глядя в одну точку на полу. Я даже проследила за его взглядом, но ничего не нашла. – Чем ты планируешь здесь заниматься?
– Сейчас спать, – я восприняла вопрос буквально.
– Вообще, – парень наконец посмотрел на меня, но его взгляд мне не понравился. Какой-то потерянный, беспомощный. У меня сразу заболело сердце, потому что я поняла, что Гоше нужна серьёзная помощь.
– Вообще здесь? – уточнила я.
– Да, – кивнул парень. – Кроме того, чтобы гулять целыми днями. Все члены королевской семьи что-то делают на благо города, пусть это даже совершенно обыденные вещи. Но они приносят пользу. Что ты готова делать, чтобы приносить пользу?
Я села по-турецки, скрестив ноги под одеялом.
– Что ж, я тоже хотела поговорить с тобой на эту тему. Вообще я могу шить одежду, например. Мне это всегда нравилось. А ты?
– Я могу делать всякие штуки из железа, – ответил Гоша. – Но…
Парень замялся.
– Но вопрос ведь не в этом, – решила я помочь парню.
– Нет, – тяжело вздохнул Гоша.
– Ты переживаешь за маму? – спросила я прямо.
Гоша судорожно кивнул. Я положила руку ему на плечо и чуть сжала пальцы.
– Тоже часто думаю про ба и про маму. Я соскучилась по ним. А ещё переживаю, потому что наверняка они места себе не находят, ведь нас очень долго не было дома.
Парень облизал пересохшие губы и опустил голову.
– Мы можем вернуться, – предложила я, скрепя сердце. Почему-то озвучить этот вариант было непросто, но я чувствовала, что именно это друг и хотел услышать. – Мы можем вернуться, и ведь даже Амира говорила, что нам больше ничто не будет угрожать.
– Мы вернёмся? – спросил Гоша и посмотрел мне в глаза.
– Да, – я кивнула. – Но скажи честно, ты очень сильно этого хочешь?
Гоша задумался.
