Истровский издает смешок и переводит взгляд в стену. Охренеть! Никто из нас и не заметил, как нашего прорицателя подсадили на какую-то дрянь. Ладно, он сам, но вашу ж мать.
Мы все просто молчим долгое время. Никто не знает, что сказать. Так, эту проблему будем решать потом. Я даже не уверен, что стоит у него отбирать эти корешки. А Олега сейчас лучше не дергать.
Мое самочувствие выравнивается достаточно, чтобы перестать думать о боли и начать думать о ситуации. Получается у меня не очень.
Нужно выйти из этого поединка если не победителем, то хотя бы живым. И, желательно, достаточно целым. Потянуть время, чтобы принцесса набралась сил и могла связаться со своими. Не подпускать никого близко и дожидаться подмоги.
Ставка на то, что прилюдно с нами ничего делать не станут, уже чуть не сыграла против нас. Хтонь, надо вернуться к сейдконе и поговорить. О том, каких еще сюрпризов можно ожидать.
Поединок не откладывают надолго, дав мне только привести себя в порядок и наскоро перекусить. Магнус предлагает мне какие-то грибы, но я отказываюсь. Горячий душ и легкий перекус — все, что мне нужно после исцеления.
***
И опять — задний двор, песок, хрустящий под ногами, и холм, заполненный зрителями. И, если прошлый раз настроение народа было пусть и кровожадным, но воодушевленным, то сейчас все хмурые и мрачные. Чужак пришел на их землю и посмел обвинять.
Отмахиваюсь от их неодобрения буквально, мне проще подкреплять все жестами. Привычка, от которой не так просто избавиться.
Не обращаю внимания не недовольный гул. Совсем скоро либо вы будете счастливы, либо разозлитесь еще больше. Я рассчитываю на последнее.
Мой противник уже разминается, традиционно оголившись. На губах усмешка, но взгляд внимательный. Недооценивать этого выскочку точно не стоит, я видел, как он чуть не завалил Магнуса.
Сегодня мы обходимся без топоров. Мне крутить здоровенным орудием просто навыка не хватит. Но в руке Дага нож и я знаю, что в этот раз он лично для меня. И, как и та пуля, пусть и не убьет, но может навредить похуже лишения сил.
Я тоже снимаю рубашку и морозный воздух пробегается по коже, придав бодрости. Слышу за спиной шепотки и знакомое «ульв». Передергиваю плечами от ощущения десятка взглядов. Надеюсь, от этого движения волк на моей спине оскалился еще больше.
Кинжал двергов лежит в руке как влитой. Беру его в обратный хват, перебираю пальцами, примериваясь. Бросаю взгляд на друзей — они в первом ряду зрителей, лица встревоженные.
Мы начинаем без особого знака. Просто выходим в центр и все разговоры стихают. Над головой проносится птица и под хлопанье крыльев я кидаюсь к северянину.
Он ожидаемо уходит влево и я меняю направление, выбрасывая руку вперед. Наклон корпуса и в его глазах проскальзывает страх, он шарахается от лезвия, как от огня, спотыкаясь.
Для меня это оказывается настолько неожиданным, что теряюсь на долю секунды. Этого хватает северянину, чтобы тут же перейти в атаку. Он с остервенением бросается на меня, с размаху бьет по запястью и я тут же лишаюсь единственного оружия.
Вижу, как кинжал коротко вспыхивает, отлетая в траву за границу круга песка. Рука немеет и я еле успеваю пригнуться.
Лезвие проносится так близко от лица, что от касания воздуха кажется, что он меня задел. Всплеск адреналина, внутри все сжимается и резко ухожу назад, падая на спину. Перекат, подъем и выпад.
Я бросаюсь под руку с ножом, увожу ее плечом в сторону и бью снизу. Шанс вырубить небольшой, вкладываю силу в кулак и столкновение с челюстью Дага выбивает искры сил. Его защита гасит удар, а он тем временем заводит нож за спину и я ныряю вниз, снова падая на землю.
Песок наждачкой проезжает по ребрам, противник падает сверху, вбивая оружие в землю в сантиметре от плеча. Отталкиваю обеими руками, уворачиваясь от нового выпада.
Хтонь, он слишком быстрый! Загребаю песок руками и ногами, поднимаясь и увеличивая дистанцию. Белобрысый уже на ногах и прыжком оказывается рядом. Тычок, уворот, размах и по касательной, снова нырок. Зараза!
Уворачиваюсь, изгибаясь до хруста суставов, а Даг переходит в стремительное нападение, не давая мне времени для контратаки. Кажется, сама сила уводит в последний момент от сверкающего лезвия. Я вижу только сталь, забываю дышать. У меня одна задача — не дать себя даже поцарапать.
Я начинаю выдыхаться, а северянин злиться, что никак не может меня достать. Его выпады становятся яростнее. А я наконец нахожу в хаотичном мелькании отравленного клинка определенный порядок.
Замах сверху вниз, крестом поперек корпуса, тычок вперед, выворачивается резко в бок и тут он открывает поврежденную руку. В этот момент мне приходится отступать и я рискую.
Так быстро наклоняюсь назад, что стреляет в пояснице. Игнорирую острую боль, разворачиваю корпус на грани удержания равновесия и оказываюсь сбоку. Северянин полыхает рунами, как новогодняя елка, но мне не нужно ломать его руку.
Только попасть в болевую точку. Даже думать не успеваю о том, что левая у меня не ведущая от слова совсем. Кулак врезается в локоть с мерзким треском и Дага пробивает. Он не сдерживает крик и выпускает оружие.
— Ааах! — проносится разочарованный возглас.
Наклоняюсь, рывком бросаюсь под него и ногой отбрасываю кинжал. Разворот, удар под дых и я опять на земле. Пинок в колено отправляет сына ярла в ревущий полет.
В груди хрипит, откашливаюсь, подскакивая на ноги. Удар по ребрам не дает ему подняться и заставляет согнуться, повернувшись на бок. Заламываю руку до предела, чувствую как скрипят кости, готовые сломаться.
Утыкаю его рожей в песок, прижимаю ногой. Он шарит свободной рукой в поисках оружия, дергается, сам ломая себе руку. На его крик откликается толпа. Пот заливает глаза, но я вижу, что все уже на ногах. Глаза и рты распахнуты.
Под единый ошарашенный вздох чуть вывожу захваченную руку дальше, до щелчка. Нажимаю на шею чуть сильнее. Сдавайся! От напряжения сводит бедро и я дергаюсь, морщась.
Вижу нарастающее свечение вокруг его тела, гаденыш готовит что-то, несмотря на адскую боль. Ничего, у меня тоже есть чем удивить. Сила уже готова сорваться по команде.
Два удара сердца и неожиданный звук. Что-то проносится мимо лица, потоком воздуха поднимая волосы. Что за хрень? Я оборачиваюсь и откидываюсь назад, отпуская северянина. И теперь вижу стрелу, пролетающую там, где только что была моя голова.
— Атака! Воздух! — орет Магнус, вскакивая на ноги.
Вжух! Еще стрела, толщиной с палец, втыкается рядом. Я ползу назад, под прикрытие дома, судорожно перебирая локтями. Ноги предательски скользят, выбивая фонтаны песка.
Каритский кидает защиту, я вижу силу, накрывающую меня куполом и замираю, стараясь понять, откуда стреляют. Похоже, что из леса за холмом. Но откуда-то сверху.
