— Увидишь и сам узнаешь, — шипит она в ответ и все-таки обижается.
Кого бы менее восприимчивого найти? Наверняка, Магнус с удовольствием поделился легендами и преданиями, но я пока не хочу открывать знание языка. Хоть до этого момента я и не замечал, что они говорят что-либо оскорбительное или Инга перевирает в переводе. Но чувствую, что в месте, куда мы поедем завтра, будет все иначе.
После драки медовуха в голову не ударяет. Но и я не налегаю, в отличие от остальных. В таверне душно, все тело болит, а голова раскалывается от многоголосия. Под предлогом облегчиться, я ухожу на улицу.
Резкий контраст между жарким и шумным помещением и тихой холодной ночью меня на миг оглушает. На площади уже убрались и присыпали свежим песком. Где-то там мои зубы…
Провожу языком по непривычному провалу. Десны саднят, но острой боли нет, целитель затянул открытую рану. А вот новые зубы мне отрастить сможет только верховная жрица Хака.
Я иду к берегу, в самое тихое место. Отдышаться, остыть после драки и ужина, и найти Володю. Что бы ему там не привиделось, меня это не остановит. Но, если опасность грозит не только мне, друзей придется оставить тут.
Рядом с пологим спуском небольшой мол, разрезающий поверхность воды, сверкающую серебром в лунном свете. Кроме редких всплесков рыбешек и шума ветра в листьях деревьях, других звуков не слышно. До сюда не долетают даже крики из таверны.
Поэтому от низкого мужского голоса, звучащего над самым ухом, я подпрыгиваю.
— Ты заблудился или ищешь кого?
Мужик, стоящий рядом, с меня ростом, но шире в два раза. Мощные руки так раздуты мышцами, что свободно опущенные кисти не касаются тела. Длинная светлая борода заплетена в косу, ресницы и волосы белесые, выгоревшие на солнце.
Одет как все тут — рубаха и кожаные портки с невысокими сапогами. Но вот пахнет от него вяленой рыбой и морской солью. Рыбак что ли?
— Доброй ночи, — здороваюсь я на своем языке.
— Мог сделать вид, что хотя бы приветствие наше сумел выучить, Льесульв, — усмехается он.
— Что? — продолжаю делать вид, что ничего не понимаю.
— Дети хороший праздник устроили, — с гордостью в голосе говорит он, поворачиваясь к деревне. — Но чего-то не хватает…
Может, это местный староста какой-то? И что за Льесульв, значение которого я не могу почему-то понять? Что-то с этим ритуалом изучения языков не так. Смысл названий и имен до меня не доходят.
— Волки хорошо умеют плавать? — спрашивает мужик, повернувшись ко мне, и резко сталкивает меня в воду.
Я погружаюсь в ледяную темноту с головой, нога запутывается то ли в сетях, то ли в растениях, я дергаюсь, застревая еще больше. Легкие начинают гореть от недостатка кислорода и подступает паника.
Хтонь! Тут все же приносят чужаков в жертву морскому богу…
Глава 9
Намокшая одежда камнем тянет вниз. Я отчаянно загребаю руками к поверхности, но нога запуталась основательно. От паники мозг начинает требовать сделать вдох.
Да вашу ж! Я же одаренный, чтоб меня. С перепугу совсем забыл. Я расслабляюсь, опускаясь на дно, и сосредотачиваюсь на силе. Она обволакивает меня защитным слоем, смывает сильные эмоции. Но воздуха не прибавляется.
Давя возвращающуюся панику, усиливаю зрение и еле удерживаюсь, чтобы не набрать полный рот воды. На дне извиваются толстыми змеями потоки силы. И один из них обвивает мою ногу вместе с водорослями или какой-то подводной травой.
Мать твою, лучше бы не видел. Пытаюсь воплотить меч, но не получается, зрение мутнеет, времени остается совсем мало, грудь сдавливает от желания сделать вдох. Судорожно сотворяю из силы лезвия, оплетаю их красными нитями и запускаю в ловушку, отсекая.
Нога освобождается и я гребу изо всех сил, глаза щиплет соленой водой, усиление стихает и все вокруг опять погружается во мрак. Вместе со зрением отключается и мозг, а рот открывается в отчаянной попытке выжить. Горло обжигает холодом и я захлебываюсь.
Совсем немного до поверхности, я чувствую, что она близко. Да тут вообще не должно быть так глубоко. Чья-то рука хватает меня за шиворот и тащит спиной по острым камням. Как только ощущаю, что лицо оказывается над поверхностью, проглоченная вода выплескивается наружу и я кашляю, делая короткие судорожные вдохи. Воздух!
Надо мной склоняется усмехающаяся рожа мужика с бородой и я выписываю ему в челюсть. Он отлетает с сухим треском и я только успеваю увидеть его удивленные глаза.
Перед глазами все еще сумерки, трясу головой, бью себя пару раз по щекам, вскакиваю на ноги и кидаюсь к мутному силуэту. Сволочи, как вы же меня задолбали! Стремные бабки, непонятные девки, мордобития и теперь вот ночные купания!
Бородач уже поднялся на ноги и с какой-то странной обидой смотрит на меня, потирая подбородок. Он выставляет блок, но быстро меняю руку и бью левой. Мужик запрокидывает голову, отшатывается и вспыхивает зеленым огнем.
Меня отбрасывает этой обжигающей силой назад, оставляя глубокие борозды на земле.
— Ты чего творишь?! — ревет он.
— А ты какого хрена меня топишь?! — ору я в ответ.
За его спиной растет тень, стремительно расширяясь в стороны и к небесам. Громыхает так, что земля вздрагивает, а эхо бьется в вершинах скал, обрушивая какие-то камни. Они, ломая деревья, падают вниз, бомбами взрывая спокойную воду фьорда.
Поднявшаяся во мне ярость не дает толком испугаться и я с хриплым воплем призываю всю силу, взывая к своему богу. Между нами возникает призрачный силуэт гигантского белого волка, он утробно рычит и от этого звука дрожит воздух, а по воде пробегает рябь.
Толща воды вдруг поднимается огромной бурлящей стеной, у волка шерсть встает дыбом и он с оглушительным рыком клацает зубами на бородача. Вода рушится вниз, снова вздрагивает под ногами и все резко пропадает.
Я стою с совершенно охреневшей рожей. Мужик держит себя в руках получше, лишь изумленно изгибает одну бровь и чуть наклоняет голову.
Это что сейчас было?
Передо мной смачно плюхается какая-то рыбешка, вырубаясь от удара о землю. Откат от призыва наваливается усталостью на плечи и я их разминаю, не сводя глаз с противника.
А он вдруг начинает хохотать, громко и забористо. Хлопает себя по животу, утирает слезы и добродушно говорит, отсмеявшись:
— А ты, волчонок, смотрю, умеешь огрызаться то!
— А ты кто? — не покупаюсь я на его благодушие.
Что не человек, уже понятно. Так тряхнуть горы и устроить цунами — человек не может. Ну, я надеюсь. Вроде как на Севере воплощение у богов как раз вполне человеческое. Но вот способ знакомства мне не нравится.
Не хочется хамить богу, но нечего меня в воду кунать было.
