И только после угрозы издевательства над Вяземским, являюсь во плоти и в справедливом гневе. Приходится проводить краткую лекцию о неподобающем поведении. Краткую, потому что невозможно ругать эту зеленоглазую ведьму, когда она поддакивает с виноватым видом и раздевается.
И, ко всему прочему, до меня постоянно докапывается голозадое божество, напоминая об артефакте. В конечном итоге я сдаюсь и решаю поговорить с Богданом.
В его мастерскую полный бардак вернулся моментально. Уже на следующий день там было не протолкнуться, а любое неосторожное движение грозило запуском какого-нибудь боевого артефакта.
Мы заканчиваем с очередной партией Светлячков и пьем кофе. Я, чтобы выдержать занятия с Антеей, он просто кофеман. Хотя догадываюсь, что спит он в последние дни очень мало. Даже взхуднул, чем у меня лично вызвал нешуточную тревогу.
— Ты чего-то хочешь? — догадывается он, когда я наливаю себе еще чашку ароматного напитка, вместо того, чтобы убежать как обычно.
— Помощь твоя нужна. Но только об этом никто знать не должен, — сознаюсь я. — Нужно сделать один артефакт.
— Всего лишь один? — невесело смеется он, оглядывая мастерскую. — Давай, рассказывай.
— Нужен артефакт-вместилище для хранителя рода, — на одном дыхании выпаливаю я и зачем-то оправдываюсь: — По его личной просьбе.
— Ух ты, круто! — неожиданно восторгается здоровяк. — Так ты с ним общаешься? Я нашего с детства не видел, он только к главе рода является. И то, если захочет. Ну ничего себе, тебе повезло!
То есть мне с этим хохмачом-нудистом повезло. Хранитель теперь непременно являлся с громким дзиньканьем микроволновки. Никакие угрозы не помогли изменить звуковые настройки божества.
— Так, подожди. А зачем ему такой артефакт? А разве это вообще возможно, чтобы хранитель покинул землю по своей воле? А что будет, если он это сделает? — закидывает меня вопросами Богдан.
— Он убеждает меня в том, что ничего страшного не случится. Так надо, говорит. Хочешь, сам ему эти вопросы задавай. Только сделай артефакт, он меня уже задолбал.
Покровский смотрит на меня со священным ужасом. Но в итоге любопытство пересиливает трепет и он соглашается. И тут же с воодушевлением берется за производство, что-то мгновенно подрывая.
Меня он отправляет восвояси, не мешать творцу. Договариваемся связаться и я отправляюсь на зубодробительное занятие к Антее.
Не успевает целитель подлечить вывихнутое плечо и сломанный зуб, как Покровский радостно орет в голове «Я сделал! Скоро буду!». На фоне звучит зловещий детский смех, вызывая мурашки. Что-то меня напрягает такая скорость.
Бэса приходится дозываться долго. Мы успеваем съесть все запасы ночных пирожков, выпить бочку кваса и уже добраться до упакованного в фольгу большого окорока, когда объявляется хранитель.
Богдан от восхищения даже добычу из рук выпускает. Бэс гордо выпячивает грудь и перестает чесать под бородой, с важным видом убирая руки за спину.
— Хранитель, — кланяется Покровский, глядя на того с обожанием.
Общество поднимает брови, смотря на меня. Мол, вот как надо со мной обращаться. Я втихаря показываю ему фигу. Уже догадался, кто прячет будильник, любитель резких звуков.
— Наследник великого рода бога-отца, — Бэс кивает и, косясь на окорок, интересуется: — Сдюжил сотворить вещицу?
Богдан достает из кармана небольшой шарик, размером чуть больше перепелиного яйца. Из черненого металла, он покрыт плотной вязью мелких символов. Хранитель торжественно принимает предмет, верит в руках.
— А как оно работает то? — морщится Бэс. — Не пойму чавойто.
— Простите, хранитель, — почтительно склоняет голову артефактор. — Носитель крови рода должен его активировать, для того, чтобы поместить вас туда. Вы должны согласиться. Выбраться вы можете либо по собственному желанию, либо по желанию того, кто вас туда заключил.
— То есть если я позову, то он точно вылезет оттуда? — уточняю я.
Богдан кивает, а Бэс насуплено хмурит брови. Хоть мне и самовольное явление не очень нравится, но это не тюрьма все же. А вот то, что он не сделает вид, словно не слышал меня, как раз полностью устраивает.
Ха, исполню все таки я мечту о карманном духе!
— Ладненько, давай, — соглашается Бэс после короткого обдумывания. — Но будешь звать почем зря, я тебе, ууу, — грозит он маленьким кулачком и передает мне артефакт. — Согласен.
Призываю силу, запускаю ее в шарик и чувствую, как он теплеет в моей руке. Хранитель от радости пускает слезу, быстро стирает ее и с хлопком втягивается в артефакт.
Мы ждем несколько минут, но Бэс не появляется. Вот зараза, поди дрыхнет там уже. Зову его, трогая шар каплей силы. Тишина. Зову громче, вливая больше силы. Безрезультатно.
Сдаюсь через полчаса, бахнув силы столько, что металл обжигает ладонь. Покровский предлагает разные варианты и мы все их пробуем с одним и тем же результатом. Нулевым.
— Не может такого быть… — бледнеет Богдан, глядя на последнюю тщетную попытку.
Вот хтонь, приехали. Мы, похоже, грохнули хранителя рода…
Глава 5
— Чего не может быть? — осторожно уточняю я, слегка встряхивая теряющего связь с реальностью артефактора. — Что мы натворили?
Богдан молчит, только моргает с пугающе постоянной частотой. А я уже придумываю, как буду объяснять исчезновение хранителя рода. С какого мы вообще подумали, что все получится и на этот раз без глюков — не знаю.
От долгого молчания Покровского и меня начинает потряхивать. Карманный дух, как же! Перед кем мне придется отвечать за убийство божества? Имя этого бога я еще не знаю.
— Так, спокойно. Мы найдем… — я замолкаю на полуслове и срываюсь на бег, выкрикивая уже за дверьми: — Жди тут!
Свежий ночной воздух придает мне бодрости и сил. Стучусь в двери храма, опять забыв про ментальную связь. Мне открывает незнакомая жрица, дежурящая этой ночью.
На мою просьбу оставить меня в главном зале одного она не возражает. Стройная фигурка медленно удаляется, пока я нетерпеливо жду наступления полной тишины.
Бережно кладу артефакт у подножия статуи и склоняю голову. Взываю к богу-волку, упорно повторяя про себя, как мантру, его имя.
И невольно отступаю, когда мощный призрачный зверь появляется передо мной. Он смотрит на меня, недовольно рычит и наклоняет голову к шарику. Принюхивается, фыркает и опять смотрит на меня.
— Прошу, тот, кто открывает пути, — со всем уважением, на которое способен, произношу я. — Помоги найти путь домой хранителю рода.
«Кто?» — он щадит меня, произнося только одно слово, но я тут же оказываюсь на коленях. Кажется, я начинаю понимать причины коленопреклонства перед богами.
