Они уверенной поступью двигались вперед. Спокойные. Умиротворенные. Величественные, будто король с королевой. Мама светилась от счастья, бросая на отца выразительные взгляды. Отец же лишь довольно ухмылялся, прижимая к груди… двух младенцев. По одному в каждой руке. И от этого умилительного зрелища девушку внезапно обуял примитивный ужас.
«Чьи это дети? Чьи они?»
Долго гадать не пришлось. К отцу приблизилась чета Гордеевых. Не узнать родителей Андрея Лиза просто не могла. Трепеща от волнения, Юлия прижала к груди одного из малышей. По ее щекам потекли слезы. Даже сквозь приличное расстояние Лиза отчетливо слышала женский всхлип:
- Кровиночка наша!
- Сын? – участливо поинтересовался кто-то из толпы.
- Внук! – гордо ответил Владимир, целуя ребенка. – Первенец от первенца!
Тем временем ее отец поудобнее перехватил второго младенца, и потрепал того за розовую щечку. Черчилль никому не собирался его отдавать. И Лиза наконец догадалась, кого именно он так бережно прижимает к своей груди.
«Эта кроха – мой брат! Двоюродный брат. Нерожденный сын дяди Бори!»
Ошарашенная своими догадками, Лиза не сразу заметила, что люди начали расходиться, исчезая в стенах дома. Они уходили. Все куда-то уходили.
Причем, стремительно. И Гордеевы. И Пескарь. Лариса. Даня. И даже…
«Нет!»
Не в силах смириться, девушка закричала:
- Мама!
Да только родительница даже не обернулась. Лиза шагнула вперед, намереваясь пойти за ней, и снова налетела на невидимый барьер.
Но не отчаивалась. Собрав все силы в кулак, крикнула еще громче.
- МАМА! Стой! Мамочка? Мамуля? Ну, посмотри же ты на… меня!
Чуда не случилось, даже когда Лиза прохрипела ей вслед:
- Я люблю тебя! Слышишь? Я очень сильно… тебя… люблю!
Нет, она не слышала. Явно не слышала. Практически обнявшись, и воркуя с ребенком, ее родители с каждым шагом приближались к заветному крыльцу. Тогда, потеряв всякую надежду, Лиза истошно завопила, надрывая связки:
- Отец!
И застыла, точно парализованная, осознав, что… он сморит на нее в упор.
Вернее, они оба. Мама с теплотой. С нежностью. А папа – с гордостью.
С диким свирепым непоколебимым и абсолютным отцовским обожанием.
Улыбнувшись уголками рта, он произнес одну единственную фразу:
- Ты справилась!
И все вдруг исчезло. Вспыхнуло ярким светом, и растворилось в небытие.
А Лиза, задыхаясь от недостатка кислорода… наконец-то открыла глаза.
Глава 81
Первое, что она заметила – высокие потолки. Второе – ощутила очень специфический запах. Резкий. Неприятный. Смесь хлорки и лекарств.
Так обычно пахнут больницы. А судя по жесткой кровати, от которой знатно одеревенела спина, именно в больнице Лиза сейчас и находилась.
«Но… что произошло? И почему светит солнце? Уже утро?»
Мозг отказывался работать в полную силу. Соответственно и соображала девушка с большим трудом. Прислушавшись к внутренним ощущениям, поняла, что чувствует себя вполне сносно. Ну… за исключением сильной головной боли, пронзающей виски, точно стальными острыми иглами. И почти чудовищной жажды, от которой все пересохло во рту. А еще Лиза внезапно обнаружила, что кто-то крепко держит ее за руку, трепетно сжимая пальцы. Повернув голову, она невольно охнула. От нежности, затопившей душу, нещадно защипало в глазах. Совсем рядом, сдвинув их больничные кровати в одну большую, свернувшись калачиком спала Соня. Она-то и сжимала ее ладонь в своей горячей ладони, не отпуская даже во сне. Что ж, сомнений не осталось. Они и правда в больнице. В одной палате. Все вместе. Ведь у противоположной стены, устроившись на кушетке, дремал и Андрей.
Но… тревожно. Беспокойно. Едва заметно вздрагивая. Будто почувствовав ее взгляд, он открыл глаза, и уставился на нее в упор, облегченно выдохнув:
- Рыжик…
Робко улыбнувшись, она проскрипела в ответ севшим голосом:
- Привет!
Услышав их, закопошилась и Соня. Окончательно проснувшись, подруга подползла к ней вплотную, и заключила в свои пламенные объятия.
- Лизка! – воскликнула надломившимся голосом. – Ну, сколько можно геройствовать? Ты жутко напугала нас! Как себя чувствуешь? Все хорошо?
Забывшись, девушка кивнула. И тут же поморщилась, хватаясь за голову.
- Собственно, да, - иронично хмыкнул Андрей, присаживаясь на край ее кровати. – Шишак у тебя знатный. Сотрясение не подтверждают, но…
- Но и не исключают! – заявила Алмазова с несвойственной ей строгостью.
- Так что, придется тебе поберечь себя немного, - подытожил Гордеев.
Соня улеглась с ней на одну подушку, и ласково прижалась щекой к ее щеке.
- Что случилось, Андрей? – в поисках ответов Лиза вперилась в него испытывающим взглядом. – Как мы с тобой оказались… здесь?
Друг напряженно улыбнулся. Бережно сжав ее ладонь, уточнил:
- А что последнее ты помнишь?
До отрезвляющей боли прикусив губу, девушка напрягла извилины.
- Взрыв, - сглотнула, пытаясь избавиться от комка в горле. – Паша без сознания. И Дима. Он нашел нас. А дальше…
- Ты тоже потеряла сознание, - кивнул Андрей. – Но знаешь, оно и к лучшему. Нас доставили в больницу. Соколовского - сразу в операционную, а нас с тобой – сюда. Тебя осмотрели, взяли кровь на анализ, и по просьбе твоего благоверного муженька, накачали каким-то безвредным снотворным.
- За… зачем?
Гордеев пожал плечами:
- Ну, во-первых, чтобы ты больше не лезла в самую гущу событий. А во-вторых, следуя его логике, сон – лучшее лекарство от усталости и стресса.
- И с этим сложно спорить, - задумчиво протянула Соня.
А Лиза… вспомнила, наконец. Все. В мельчайших подробностях.
В том числе и то, из-за чего грохнулась в обморок. Страх парализовал.
- Он был ранен! – ее сдавленный хрип разорвал тишину пространства. – Дима… я сама видела! У него шла кровь! О, Господи! Мне нужно…
- Спокойно! – Андрей надавил ей на плечи, пресекая жалкие попытки подняться. Встать на ноги, и отправиться на поиски мужа. Ее затрясло.
- Тише, родная! – Соня обхватила ладонями ее лицо, вынуждая смотреть исключительно на нее. – Тише! Все хорошо с твоим психованным!
- Угу, - вторил ей Гордеев. – Да что с ним станет-то? Рана у него неглубокая. Жизненно-важные органы не задеты. Заштопали его, и бегает как новенький!
- Где… бегает? – заторможенно переспросила Лиза.
