– Да, конечно.
– Мне жаль, что Раф так себя ведет. Все знают, что с твоей сестрой произошла тяжелая история. Раф не умеет вести себя тактично.
– Это его мнение.
И оно отличается от моего. Поэтому я чувствую себя такой несчастной.
– Раф многое не понимает, – объясняет он. – Слишком молод.
Я вздыхаю. Мне нравится Брис, но мне кажется, что он несправедлив к Рафу. И мне тяжело слышать, когда он так говорит о нем.
– Мы все были глупыми, – пытаюсь оправдать его я.
– Возможно, да… В любом случае жаль, что выходные получились такими короткими.
Я не обижаюсь на него. В тот момент, когда Брис хочет уйти, он вдруг вспоминает, что хотел задать мне вопрос:
– Когда ты сказала, что у тебя появился парень… Ты говорила про Рафа?
– Да.
Я больше не сомневаюсь. Все равно, учитывая то, что произошло прошлой ночью, он больше не может оставаться в неведении.
– Я так и думал. Вы были очень близки. Думаю, я понял все во время игры в бильярд. Я видел твой взгляд.
Брис склоняет голову. Правда причиняет ему боль.
– Ты серьезно?
– Я влюблена в него.
Мои слова заставляют его остановиться. Брис, устремив глаза в мою сторону, молчит долгие секунды, точно пытается осмыслить то, что я только что сказала.
– Влюблена?
– Да. Я влюблена в Рафа. Прости. Эти чувства не входили в мои планы. И я не предполагала, что у нас заведутся отношения. Когда я вернулась сюда, то действительно думала, что мы можем попробовать еще раз, ты и я. Но Раф все изменил.
– Он мой младший брат.
– Знаю.
– Он на шесть лет младше тебя.
– Да, я понимаю. Очень хорошо понимаю.
Разве не об этой разнице я постоянно напоминала себе в качестве оправдания, чтобы не быть с ним? В конце концов, сейчас это не имеет значения…
Наконец, Брис садится в машину, минивэн исчезает. И вместе с ним Раф. И часть моего сердца.
Несколько мгновений я стою неподвижно, воспроизводя в памяти вчерашний день: гнев Рафа и моя злость, слова Бриса… До самого вечера мысли путаются. Когда я ложусь спать, мне требуется целая вечность, чтобы уснуть.
* * *
– Мне не нравится, как они на меня смотрят, – бормочет Эмелин, ее взгляд мечется по сторонам.
– О чем ты говоришь? Никто на тебя не смотрит.
– Нет же. Вон тот парень. Он, наверное, думает, что я ненормальная.
– Но почему ты…
– Потому что я выгляжу странно. В школе на меня тоже так смотрят. Они все постоянно осуждают меня!
– Ты говорила мне, что у тебя есть подружки…
– Они дружат со мной только потому, что я попала в заголовки местных газет!
– Что? Какие глупости! Мелкая газетенка, они даже не видели…
– Да, конечно.
Я никогда не слышала в ее голосе столько горечи.
– Эмелин, ты уверена, что все в порядке?
– Хочу вернуться домой.
– Хорошо.
* * *
У Эмелин всегда были параноидальные мысли. Смерть нашей матери, когда она была маленькой, вероятно, только усугубила ее состояние. Иногда я находила в комнате Эмелин вещи, которые ей не принадлежали. Например, книга, которую я нашла в квартире Нану. Мы никогда не подвергали сомнению ее слова о нападении, потому что она была в таком отвратительном состоянии… Но после речи Рафа я начинаю сомневаться.
Неужели моя любовь к сестре сделала меня слепой? Была ли моя бабушка более проницательной, чем мы тогда?
Во мне горит нетерпение, которое постоянно говорит мне, что я что-то упускаю. Мне нужно знать наверняка. Рассветает, и я так же беспокойна, как и накануне. Что, если…
Вскоре моя сумка снова собрана на день или два, квартира закрыта, лавка тоже, работа больше не является моей главной заботой.
Глава 36
Вик
Я еду к отцу. Шестичасовая поездка, которая заставляет меня чувствовать, будто я возвращаюсь в прошлое и поворачиваюсь спиной к своему будущему, всего через три месяца после того, как я уехала. Целая вечность, если вспомнить, что я проводила с ним и моей сестрой каждое мгновение в течение шести лет.
– Вик, милая, что ты здесь делаешь? – приветствует меня отец, как только открывает дверь. – Ты в порядке?
Я целую его и входу в дом.
– Ты все же передумала? Квартира Нану тебе больше не нравится?
Возможно, ему действительно важно знать.
– Конечно нет. Я просто хотела провести с вами немного времени. Ведь сам ты не решишься приехать ко мне.
– И все же я мог бы сделать усилие ради своей дочери, – заверяет он меня отеческим голосом.
– А Эмелин?
– Ты сама знаешь. Твоя сестра ненавидит этот город.
– Да, знаю. Она дома?
– Она скоро вернется. Я хотел, чтобы она работала во время учебы. Ей пойдет на пользу выходить из дома, видеть людей…
– Думаешь? Она больше не устраивала истерики?
– Иногда. Когда люди смотрят на нее слишком пристально. Но ничего страшного.
– Ей следовало бы обратиться к психиатру, папа.
– Согласен, но она не хочет. А я не могу заставить…
– Я не знаю… Возможно, она поняла, что такое положение очень выгодно для нее.
Я так же, как и он, виновна в состоянии моей сестры. Я могла бы посоветовать ему серьезно подумать о психиатрической помощи, но не стала. В моих глазах она не была больной, просто немного хрупкой.
– Хочешь чего-нибудь выпить?
– Да, спасибо. Я отнесу сумку в свою комнату. Сейчас вернусь.
Это только предлог. Сначала мне нужно кое-что сделать, но моему отцу не нужно об этом знать. Я должна получить информацию как можно скорее. Каждая секунда сомнений убивает меня.
Я никогда не рылась в вещах сестры, и до сих пор мне бы это и в голову не пришло. Эмелин всегда была угрюмой, немного – сильно – параноидальной, она должна была кому-нибудь доверять, чувствовать себя защищенной… И я пыталась соответствовать все эти годы. Я плохо училась, чтобы оставаться рядом с ней и отцом, я не возвращалась в наш родной город, пока не умерла бабушка…
Я знаю ее вдоль и поперек. Вот что я пытаюсь сказать себе, входя в ее пустую комнату. Мне кажется, что я вторгаюсь в ее личную жизнь, посягаю на ее секреты. Но после того, как обнаружила дневники у Нану, я уверена, что она до сих пор скрупулезно заполняет свои блокноты. И прячет их под матрасом.
