— Пожизненный? Сестра Алия, давайте я расскажу вам страшную штуку, как доверенному лицу — я собираюсь сделать всё, чтобы перестать быть смертником и уйти из-под влияния Крепости. У меня есть чёткий план, и я намерен воплотить его в жизнь.
— Боюсь, что ты заблуждаешься в самой сути этого вопроса. Смертник может перестать быть смертником, но он никогда не перестанет быть частью Крепости. Даже если ты станешь основателем нового рода Валевских или прикончишь герцога Одоевского и всю его семью, ты всё также останешься тёмным, наш договор никуда не денется, и ты всё также должен будешь выполнять мои задания. Какими бы странными и опасными они тебе не казались.
— То есть игра будет вестись только в одну сторону? — усмехнулся я, стараясь подавить гнев в груди. — Я должен всё, Крепость не должна ничего?
— Моя задача заключается в том, чтобы ты рос, прогрессировал, становился сильнее. Я буду отстаивать твои права в Крепости как свои, бороться за каждую мелочь, вплоть до женщин лёгкого поведения, если они тебе понадобятся. Но такая забота будет стоить тебе полной открытости. Ты должен будешь рассказывать мне о себе всё. Вообще всё. Любые сообщения, что появляются у тебя перед глазами, любые новшества строки состояния, любые непонятные ситуации в разломе или в жизни. Я должна стать твоим вторым «я».
— Осталось только понять, зачем всё это нужно мне? — я смотрел в глаза сестре Алие, пытаясь найти в них ответ. — Для чего мне открываться? Потому что ты красивая девушка, а я молодой парень, что должен распушить хвост и ходить перед тобой павлином?
— Меня назначили на эту должность не из-за внешних данных, — в голосе сестры Алии скользнул металл. — Не из-за того, что я девушка твоего возраста. Я служу церкви с трёх, когда отец впервые привёл меня на службу. За пятнадцать лет я смогла доказать, что достойна не только жеманно улыбаться где-нибудь с краю, ожидая, когда мужчины порешают свои вопросы, чтобы убрать посуду. Я смогла доказать всем, что женщины могут сражаться с тёмными тварями наравне с мужчинами, возможно даже лучше некоторых.
— Тогда я в крайнем замешательстве. Крепость меня прессует, отправляет на задание с заведомо слабыми напарниками, пытается всучить непонятные камни, за любой вопрос наказывает, присылает дополнительного контролёра, радует, что, даже перестав быть смертником, я не перестану быть частью церкви. Ничего не забыл? И на этом фоне я должен с радостью делиться всей информацией, потому что… что? Почему я должен это делать? Потому что вы так сказали? Потому что это мой гражданский долг? Потому что иное нарушает законы Крепости? При том, что она сама эти законы не соблюдает. Бороться она собралась за каждую мелочь. Ты за себя вначале поборись, потом за меня принимайся. Я могу идти? Мне нужно выспаться — впереди тяжёлая ночь. Как тебе известно, с гвардами я ещё не встречался. Понятия не имею, как их уничтожать, а обучать этому меня, разумеется, никто не будет. Или кто-то из моей группы имеет такой опыт? Хотя бы чисто теоретический?
— Я не стану оправдывать действия моих братьев по Свету. Как не стану обличать их в нарушении закона. Это не моя задача. Могу сказать только то, что не всегда высшие иерархи могут поступать так, как им хочется. У всех есть роли, из которых нельзя выходить. Есть смертник, есть Крепость, есть устоявшиеся нормы отношений между ними. Ты являешься ценнейшим ресурсом Крепости, но показать этого нельзя, иначе ортодоксальные братья по Свету взбунтуются. Таких подавляющее большинство. Ты не задумывался о том, как люди попадают в церковь? Почему они ненавидят тёмных всей душой? Потому что они потеряли всех родных и близких из-за их действий. Такие, как ты — это как родственники герцога Одоевского для тебя. Много ты с Кариной Фарди общался? Сколько раз обещал её убить? Роли, Макс, всем приходится играть те роли, какие от них ждут. Тем не менее тебя отправили в твой первый разлом с лучшими смертниками, какие только есть в распоряжении Крепости. Проверили твою боевую готовность, ввели в круг смертников ещё до того, как ты закончил академию, тебя защитили от имперцев, требующих твоей крови в связи с инцидентом на балу Ческонских. Крепость защищает тебя всеми доступными ей способами, все три недели, что ты являешься смертником. Да, тебя наказывают. Громко, строго, но много ли из этого наказания идёт тебе во вред? Пятый уровень разлома? Где ты три дня тренировал своё зеркало, а ещё спас Злого Инженера? Или лишение тебя права заниматься в группе тёмного, чтобы тот получил возможность усилить нагрузку? Чтобы, опять же — у тебя появилась возможность совершенствоваться. Камни… Я была свидетелем собрания по этому вопросу. Собственными глазами видела, как отстаивал свою позицию отец Ург, в то время как практически все ортодоксальные главы регионов были против усиления тёмного. Верховный епископ не имел права пояснять тебе особенности каждого камня, потому что вокруг были глаза и уши других глав. По закону ты должен был принять этот дар с благодарностью, вместо этого тебя отправили в ссылку. Сюда. На одноуровневый разлом. С группой, словно идеально подобранной под тебя — переговорщик, законник, маг с защитной аурой… Ещё был боец ближнего боя, но ты по какой-то причине от него отказался. Мы прекрасно знаем, что ты способен уже сейчас закрывать одноуровневые разломы в одиночку. Если бы тебя действительно наказали, отправили был на двойку, а то и сразу на тройку. Вот тогда это было бы действительно наказание. Что же мы имеем сейчас? Ты закроешь разлом, получишь второй обрывок карты, третий осколок «Усилителя», тысячу рейтинга смертников, кучу различных привилегий, что даже не снились большинству смертников. Но твой главный вопрос заключается в том, что у тебя на шее находится обруч, а цепь от него связывает тебя с этой кроватью. Ножку которой, хочу заметить, мы можешь выломать одним резким движением. Знаю ли это я? Естественно. Но почему не обращаю на это внимания? Потому что роли, Макс. Все играют свои роли. Тот церковник, что вас встречал, подчиняется одному из ортодоксальных глав региона. Он уже спешит доложить своему руководству, что тёмному нет никаких поблажек, что отец Ург не выделяет тебя, а действительно отправил в разлом. Пусть Свет будет милостив ко мне… Ведь не хотела оправдывать действия Крепости, а такой монолог получился. Я не прошу доверять мне здесь и сейчас. Не прошу открываться. Понимаю, что это длительный процесс. У отца Нора это заняло без малого пять лет, прежде чем Злой Инженер начал ему доверять. Но хочу, чтобы ты осознал — отныне в твоей жизни появилась я и буду в ней до последний твоих дней. Либо своих, если умру раньше, такой вариант тоже нельзя исключать.
— Отец Нор является личным служителем моего наставника?
— Уже более десяти лет. Все знают — когда говоришь: «Злой Инженер», подразумеваешь отца Нора. До сего момента в мире насчитывалось всего четыре личных служителя. По одному на каждого официально признанного церковью тёмного. Я буду пятой, как только мы заключим договор.
— Если заключим, — пробурчал я, пытаясь осмыслить предыдущий монолог девушки. Как-то он не очень вязался с тем, что со мной происходило. — Сразу вопрос. Я буду только отдавать? Или мне предоставят те знания тёмных, что поведал церкви Злой Инженер и другие тёмные? Карты, осколки «Усилителя» — это я уже знаю. Что ещё есть? Наверняка на этом список не ограничивается.
