Когда я вернулась домой, нос уловил аромат дорогих, почему-то знакомых духов. На вешалке висела ярко-розовая шуба, внизу стояли золотые сапоги-ботфорты на головокружительно высоком каблуке, а из столовой доносились знакомые голоса.
Я вошла в комнату и воскликнула:
– Макси! Рада вас видеть. Как вы узнали наш адрес?
– Гениальный вопрос, дорогая, – засмеялась дама. – С помощью интернета – на данном этапе у меня роман с хакером. Эжен способен раздобыть что угодно.
– Еще по рюмочке? – предложил Степан. – Вернее, по фужеру.
– Неплохой коньяк, – кокетливо протянула Макси, – но мне больше нравится арманьяк. Надежда, а вы что предпочитаете?
– Не пью и никому не советую, – отрезала тетя Мура. – И отпустите Клару. Хватит ее гладить.
Макси округлила глаза.
– Надин, вы ревнуете!
Круглова вскочила, выдернула кошку из рук гостьи и объявила:
– Еще заразите животное лишаем!
Степан вскинул брови, а я быстро затараторила:
– Где-то у нас стояла бутылка арманьяка.
Муж встал.
– В баре в гостиной. Сейчас принесу.
– Алкоголь – яд, он убивает нервную систему, – заявила Надежда.
– О, дорогуша, вы правы, – засмеялась Макси. – Спиртное губит тело человека, но делает это медленно, приятно и нежно. Есть и положительные стороны. Хорошо проспиртованный трупик быстро сгорит в крематории. Родственники могут написать заявление о возврате им части денег за процедуру.
У Кругловой отвисла нижняя челюсть.
– Хорошая экономия, – рассуждала тем временем Макси. – Сейчас непростые времена, любая копеечка важна. А если решили в могилку покойника упихнуть, то сэкономите на бальзамировании. Любивший коньячок покойничек при жизни уже хорошо заспиртовался. Виола, у вас милая столовая. Собачки на драпировках, кошки на скатерти, картина с медведями… Аха-ха! Еще в прошлом году сей антураж мог вызвать припадок истерической золотухи даже у провинциального дизайнера. Но после того, как папарацци тайком проникли в дом Энди Марини, звезды Голливуда запредельной яркости, и выложили снимки в сеть, все поняли: китч нынче – новый стиль, пейзан наив. Вы, господа, на гребне волны фэшн! В прихожей стоят боты, которые еще вчера были уродами, а сегодня – манифик!
[3]
– Чего? – не поняла Надежда.
– Манифик, – повторила Макси. – Великолепно! Дорогуша, где вы раздобыли сию обувь? И цвет привлекательный! Оранжевый с потертостями! Идеально под фиолетовые колготки!
Макси поднесла указательный палец к губам.
– Добавьте к ним зеленую мини-юбочку, розовую блузку, золотую цепь, пару браслетов… О-о-о! Хочу такие ботинки! Надин, перестань дуться! Открой тайну, где нарыла обувь неземной красоты?
Я подумала, что тетя Мура сейчас схватит чайник с заваркой, швырнет его в по-детски веселую Макси. Но, учитывая возраст пенсионерки, она обязательно промахнется, и фарфоровая красота с картинками с кошками на боках угодит прямо мне в лоб. Может, сразу метнуться под стол?
Я уже приготовилась нырнуть под свисающий край скатерти, но тетя Мура неожиданно сменила гнев на милость.
– Купила их больше двадцати лет назад.
– О-о-о, – пропела Макси. – Винтаж! Дорогая, ты в тренде.
– В чем? – растерялась Надежда.
Глава 21
– Ну, прямо модная девушка, – объяснила Макси. – Знаешь, если тебя переодеть, постричь, нанести правильный макияж, стереть уныло-строгую мину с лица, посадить на него улыбку, как у… Клара, иди сюда!
Кошка вмиг прыгнула на колени Макси. Та почесала животному спинку и продолжила:
– Вот. Если у тебя вместо обиженно-несчастного лица появится мордуленция, как у этой котейки, ты станешь прямо черносливка в шоколаде с орешком в середине. У тебя есть кавалер?
– Чего? – заморгала тетя Мура.
– Мужчина, – уточнила Макси, – любовник.
Круглова вздернула подбородок.
– В моем возрасте о таком не думают.
– Да? – удивилась Макси. – Дорогая, ты фатально ошибаешься. Ну да ладно, пора приступать к делу. Надин! Хватит губу оттопыривать! Мэри очень хочет наладить с тобой отношения. Сама она приехать испугалась, понимает, что ты в нее кухонные ножи швырять примешься. Поэтому в качестве голубя с оливковой ветвью прилетела я. Когда назначим встречу с поцелуями?
– Нет! – резко ответила Круглова. – Проститутка – позор семьи.
– Ну, это смотря сколько она зарабатывает, – хихикнула Макси. – Гетеру с миллионами все обожают и любят!
Тетя Мура начала краснеть.
– Что люди скажут, когда узнают, чем Катька занимается?
– Наплевать, – махнула рукой Макси.
Надежда Андреевна опешила.
– На кого?
– На всех. Отправить тех, кто тебе в лицо свое мнение высказывает, в далекое путешествие с сексуальным уклоном.
– Куда? – растерялась тетя Мура.
Макси встала, подошла к Кругловой и прошептала ей что-то на ухо.
– Женщины таких слов знать не должны! – возмутилась Надежда.
– Дорогуша, да ты ханжа! – расхохоталась Макси, возвращаясь на место. – Если, по-твоему, женщины не должны знать таких слов, то тебе сейчас следовало задать мне вопрос: «Элен, что ты мне сказала? Прости, ангел мой, не поняла». Но ты разразилась гневной тирадой. Ай-ай, зайка! Ты владеешь лексикой улиц, а прикидываешься, что ни сном ни духом даже не подозреваешь, на какую часть мужского организма следует отправить пинком под зад тех, кто тебя критикует за внешний вид и поведение.
Тетя Мура приоткрыла рот, но не сумела выдавить из себя ни звука. А Макси, которую, оказывается, звали Элен, продолжила рассуждать:
– Значит, тебе охота смотреться как все, вести жизнь как у всех, потому что только в этом случае эти «все» будут считать тебя своей? Надин, не молчи, отвечай. Можно коротенечко. Да? Нет?
– Да, – выпалила Круглова. – У нас в Хомяково так!
Макси сделала глоток из фужера.
– Сносный арманьяк! Не хай-класс, но для нашей погоды и такой сойдет. Надин, новый вопросик. Граждане поселения с названием милого грызуна все счастливы?
– Конечно, нет, – фыркнула тетя Мура. – Мы тяжело живем. Огород, скотина, дом, работа!
– Жуть! – подпрыгнула Макси. – Значит, если ты не выбиваешься из массы, то твое существование – чистая катастрофа? Огород, скотина, дом, работа… А где праздник? Где приятные покупки? Отдых?
– Надо жить как все, – уперлась Надежда Андреевна. – Выделяться грех.
