С приданым же, особенно хорошим, мужа найти несложно.
Пусть и не из числа благородных.
И ведь она почти поверила… почти…
Она остановилась. Сердце стучало так громко. И идти дальше… надо… случайная встреча. Пара слов. Глаза эти, невероятной синевы, в которые она ухнула и сразу подумала, что, если даже он не женится, она согласится и так…
И подарков требовать не станет.
И…
– Ты здесь? – собственный голос прозвучал тихо.
Но её услышали.
– Здесь.
– Я…
– Я тебя ждал.
– Я пришла.
А он… он сам нашел её во второй раз. И задержал. Удержал её руку в своих пальцах. И потом поцеловал. Спросил имя.
– Устала? – сколько заботы в его голосе. И страх отступает.
– Немного.
– Капризная? Принцессы все такие… ничего… скоро мы уедем. Я заберу тебя в свой дом. Сделаю хозяйкой. И уже сама будешь горничными командовать.
Её обняли. И от того стало тепло.
Невероятно тепло.
– Не обманешь? – и все-таки очнулся в душе червячок сомнений.
– Душой клянусь. Я однолюб. И отец мой был таким. И дед. И раз уж вышло встретить ту, что богами суждена, то в жизни её не отпущу.
Его рука коснулась шеи.
– Возьми, – а ей протянули колечко. На ладони. Тонкий золотой ободок и… и камень удивительной синевы. Стоило коснуться, и камень вспыхнул.
Погас.
Снова вспыхнул.
Это завораживало. Завораживало настолько, что, когда рука легла на шею, девушка не шелохнулась. И когда пальцы эту шею сдавили.
Тонкие пальцы.
Очень тонкие. Женские…
Глава 36
О пещерах и родовых усыпальницах
«А след помнить, что седьмая дочь седьмой дочери всенепременно обретет ведьмовские силы, как и седьмой сын седьмого сына. И потому отдай дитя храму, дабы он силою молитвы и благости сохранил душу невинную, уберег ея от искушений»
Наставления о благодати, писанные жрецом Висавием во просвещение народа.
Мы спускались.
Ричард.
И я за его спиной.
За мной – пара легионеров, которые двигались совершенно бесшумно. Да и вовсе старались держаться в стороне, хотя и не сказать, чтобы далеко. Когда еще там, наверху, эта пара пристроилась за нами, я посмотрела на Ричарда. А он пожал плечами и сказал:
– Так мне будет спокойнее.
Ему.
Не мне.
С другой стороны… сегодня оно в парке шмыгает, завтра в замке. А я, хоть и демоницей притворяюсь, женщина обыкновенная. Хрупкая. С нервами. Вот и охрана лишнею не будет.
Там.
А здесь… здесь мы спускались. Сперва на первый этаж, на котором нашелся узенький коридор. А закончился он мрачного вида дверью. За нею уже и лестница обнаружилась. Вот такая… такая сразу внушающая мысли о вечном.
Ну вот по ней и спускались, стало быть.
Глубже.
Ниже.
Каменная кладка становилась более грубой. Потом и вовсе кладка исчезла, остался лишь камень, темно-серый с красными жилками, будто сосудами кровеносными прорезанный. Ступени кривоватые, и я поневоле останавливаюсь.
Впереди темнота.
А светящиеся камни, что медленно разгорались, помогали слабо. В какой-то момент я словно потерялась где-то, хотя, конечно, лестница одна и как тут потеряешься.
Но…
Стало жутко. До дрожи. И спина зачесалась, готовая выпустить алые крылья. Я заставила себя сделать глубокий вдох. Успокоиться. Надо просто успокоиться. Это… это лишь подземелье. Замковое. Замок ведь огромный, следовательно, и подземелье должно быть таким. Нормально ведь огромному замку и подземелья иметь соответствующие.
Ричард подал руку.
И подвинулся.
– Это место всегда угнетало, – сказал он тихо. Но темнота услышала и отозвалась протяжным вздохом. – Я поэтому и предпочитаю другой путь.
– А есть?
Мои пальцы дрожали. И хвост дрожал.
– Есть. С той стороны замка. Дорога проложена. Скалы.
Так какого лешего мы тут страдаем в зловещих потемках? Я поглядела на Ричарда, пытаясь взглядом донести всю глубину моего негодования, но он лишь усмехнулся.
– С ней тоже не все так просто. Она заклята. И ты по ней не пройдешь.
Вот ведь… печаль печальная.
– Уже недалеко.
Сказал и не соврал. И вправду недалеко было. Лестница сделала еще один ленивый поворот и мы оказались перед кружевной решеткой. Стоило Ричарду коснуться её, и по обе стороны решетки вспыхнул свет. Да и там, дальше, камни разгорались. А решетка отворилась, причем совершенно беззвучно.
– Здесь останетесь, – сказал Ричард легионерам. И те сделали шаг назад.
А он отступил, пропуская меня.
– Та дорога… не знаю, кто её создал, но случилось это очень давно. Задолго до катастрофы. Её и нашли-то случайно. Мой предок… один из. Уже и не помню, кто именно. Далеко не все оставляли записи.
Он взял меня за руку.
А я вздохнула с немалым облегчением. Как-то вот так спокойнее, когда тебя держат.
– Главное, что на эту дорогу не могут ступить ни люди, ни легионеры, ни даже Командор. Люди её просто не видят. Легионеры видят, но подойти не способны, как, полагаю, и любая нежить. А вот мы… вела она к пещере. Пустой.
– Уверен?
– Я уже ни в чем не уверен. Но в этой пещере решили устроить родовую усыпальницу.
И вправду, с чего пропадать такой замечательной пещере, к которой подойти можно лишь по зачарованной дороге.
Я прикусила язык, чтобы не сказать лишнего.
И вошла-таки.
Что сказать… пещера. Не то, чтобы в прошлой мне так уж часто доводилось в пещерах бывать. Нет. Но вот… ожидала я чего-то этакого.
Ну, впечатляющего.
А тут… пещера.
Тот же серый, в красную прожилку камень. Неровные стены и потолок такой же неровный. С него то тут, то там свисают острые каменные клыки. В стены вмурованы подставки. А на них камни лежат.
Светящиеся.
И света хватает, чтобы разглядеть не только стены с потолком, но и каменные прямоугольники, что выстроились в несколько рядов.
– Это мой прапрапрапрадед, – сказал Ричард, подводя к каменному помосту, на котором лежал мертвец. Я вздрогнула. Выглядел мертвец…
Рыцарь.
