Или Ксандр? Ричард спросит. И Ксандр ответит. Правду.
– Нет. Пожалуй, что нет.
– Уверен?
– Не до конца, но все же пожалуй, что да. Тьмы боялись. Еще тогда, давно, она показала, на что способна. И поэтому мои предки искали способы определить её. В людях ли. В иных созданиях. Хотя с другой стороны и мы, я вот, они, Ксандр, ты… Лассар опять же. Легионеры. Они тоже в какой-то мере тьма.
– И как тогда?
– Есть та, первозданная, которая несет в себе отпечаток силы Младшего бога. И та, которой я могу повелевать, – Ричард раскрыл ладонь и потянулся к силе. На руке заклубился туман, сперва сизый, он постепенно обретал плотность. И форму менял.
Мгновенье, и черная гладкая ящерка с любопытством крутит головой.
– Она… не настоящая?
– Вполне настоящая. Правда, тьма плохо держит форму сама по себе. Поэтому чаще всего некроманты используют физическое вместилище, которому тьма придает новые свойства.
– Как Легионерам?
– Именно. Она позволяет им сохранить разум. Она делает плоть нетленной. Она помогает удержать душу на краю, как у Лассара и Ксандра, хотя вряд ли те довольны.
– Вечная жизнь?
– Жизнь ли это? Если бы жизнь… никто из моих предков не рискнул пройти тем путем. Слишком велик риск провалиться в безумие. Слишком непредсказуем и опасен результат. Да и душа, как говорят, тоже требует отдыха. И Лассар, будь у него шанс, ушел бы.
Ящерка скользнула меж пальцев, чтобы скрыться в рукаве.
– Но как бы то ни было, мы научились слышать ту, другую, тьму. Появились обряды. Артефакты… и девушка, как я думаю, была чиста.
– Тогда… зеркало?
– Именно. Зеркала в целом опасны.
– Чем? – демоница протянула ладонь, и ящерка, высунувшись из рукава, осторожно её обнюхала.
– Есть мнение, что они крадут жизненные силы. И открывают пути. В никуда. Правда, тот, кто это писал, был не совсем нормален.
– Но кто здесь нормален, – проворчала демоница и, не удержавшись, провела по спине ящерки пальцем. – Стало быть, девица была нормальной, но себе на уме, если приволокла эту гадость да еще соврала.
Ричард кивнул.
– Возможно… возможно, она решила, что её выставят прочь. Отошлют. Отец погиб. Брат тоже. А одинокой девушке сложно жить в большом мире. Артефакты ведь дорого стоят?
– Весьма.
– Она и решила продать зеркальце… а пока спрятала среди вещей. Твой же предок, уж извини, лохом оказался.
– Кем?
– Дураком. Девицу проверил, а вещи её нет. Вот как так?
– Не знаю.
– Любовь отупляет, – проворчала демоница, но не зло, скорее уж печально. – А Замок? Почему он не всполошился?
– Возможно, тьма скрывалась? Замок ведь… он удивителен.
– Она.
– Она?
– Лассар сказал, что это была женщина. Да и ты знаешь, ты сам мне говорил. Душу отдала женщина, значит, и замок – женского рода.
– Никогда об этом не задумывался, но скорее всего ты права.
Ящерка переползла на ладонь к демонице и свернулась клубком.
– Она развеется через час или два.
– Жаль.
– Это не значит, что она исчезнет. Просто изменит форму, – поспешил утешить Ричард. – А что до Замка, то… тут возник небольшой парадокс. С одной стороны он защищает нас от порождений Хаоса и первозданной Тьмы, но с другой, как я уже говорил, тьма присутствует в каждом из нас. Поэтому и получается… что получается. Он может не пустить тварей внутрь.
– Но если тварь внутри, она бессильна?
– Именно.
– То есть, она не увидела?
– Не почувствовала. Или не сумела остановить. Их же принес в Замок мой предок. А он был хозяином. И возможно, что тьма спряталась во тьме.
Наверное, можно было бы объяснить иначе. Или вовсе не объяснять.
– Допускаю даже, что зеркало это вовсе было мертво.
– А потом ожило?
Ветер налетел с новой силой, толкнул Ричарда, потянул демоницу за волосы и рассыпался, оставив такой невозможный запах весны.
Глава 21
В которой царевна Мудрослава понимает всю глубину тлетворного влияния шила на отдельно взятый организм
«И жили они долго и счастливо, а ведьму проклятую предали суду честному, опосля чего сожгли на площади всем людям в назидание»
Обычный финал сказки
Мудрослава осторожно перебирая лапами обошла пруд. Сунула морду в пахнувшую тиной воду. Высунула. Отряхнулась. Дракон не исчез. Он изогнул шею, и Мудрослава получила возможность разглядеть чешуйчатую лапу с длинными острыми когтями, под которыми крошился камень.
И кусок крыла.
Кожистого.
Хвоста, чем-то донельзя похожего на змеиный.
Да уж, не лебедь точно.
Дракон согласно клацнул зубами.
– Тише ты, – Мудрослава задумалась. А собственно говоря, дальше что? Возвращаться? Что-то подсказывало, что приближение когтистой зубастой твари к замку будет воспринято несколько превратно.
– Они нам не обрадуются.
Дракон поскреб лапой морду и вздохнул.
– Но я – не дракон. Точно. Я каким-то образом… из-за камня, похоже. Да, я помню, что камень крутился, вертелся, а потом раз и я тут. Но назад мне тоже надо.
Дракон вытянулся на берегу, примяв какую-то жухлую, словно выгоревшую траву. Ему никуда не было надо.
– Но я же не могу до конца дней своих летать, жрать птиц и… – Мудрослава вовремя замолчала, ибо воображением обладала живым. – Нет, так не пойдет. Ты здесь живешь?
Дракон свистнул. И нехотя поднялся.
– Если назад нельзя, тогда пойдем вперед.
Он потянулся, явно выражая, что вперед ему хочется ничуть не больше, чем назад. И вообще, зачем суетиться? Можно полежать, отдохнуть. Тут тихо и мухи не кусают.
– Как будто они твою шкуру прогрызут, – проворчала Мудрослава. И конечно, оставаться на месте было бы вполне разумным, но…
Впервые она понимала Яра.
Хорошо понимала.
Да он бы не устоял. И Мудрослава… она честно попыталась быть разумной. Даже села, правда, оказалась, что сидеть на драконьей заднице не совсем удобно, и тогда она позволила твари лечь. Даже пару минут полежала, уговаривая себя не искать приключений на эту самую свою-чужую задницу, но почему-то не помогло.
И вот теперь тварь бодро вскарабкалась на стену.
С нее перелетела на крышу.
И еще на одну.
