– Подозреваю, это будет непростой задачей, – осторожно сказал секретарь, – здешние реалии таковы, что нужно будет пройти через сито полиции и жандармерии, да и сотрудники других ведомств могут начать ставить палки в колёса.
– Понимаю, задача не на один день. Упирай на мою близость к императору и достигнутое с ним взаимопонимание по части экономического сотрудничества двух стран. Ступай!
* * *
Власти настороженно отнеслись к идее выступления перед студентами. Чинуши начали тянуть резину, надеясь то ли на взятку, то ли на указ сверху. Пришлось идти на поклон к генерал-губернатору Долгорукову.
– По делу к вам, Владимир Андреевич, – чуть поклонился консул, – да и вы сами наверное, знаете.
– Наслышан, генерал, – сдержанно отозвался Долгоруков, мужчина не первой молодости
[50], слегка привстав в кресле, что на грани оскорбления. Фокадана, как социалиста и потенциального смутьяна, он невзлюбил сходу, ничуть этого не скрывая. Очень жаль, потому как человеком князь слыл на редкость дельным, несмотря на все свои чудачества и фанаберии.
Отреагировав на выходку вельможи только приподнятой бровью, консул начал излагать суть проблемы, особенно подробно остановившись на революционно настроенных просителях места.
– Каковы бы ни были мои взгляды, поступив на государственную службу, я оставил их в гражданской жизни, – закончил он речь.
Долгоруков прикусил губу и медленно встал.
– Мне докладывали о вас совсем иное, – сказал он, оглядывая Фокадана, – простите, генерал. Не могу сказать, что разделяю ваши коммунистические убеждения, но обещаю закрыть на них глаза, пока вы не занимаетесь пропагандой оных в Российской Империи
[51].
Князь протянул руку и Фокадан пожал её, примирение состоялось.
– Похоже, ваше высокопревосходительство, кое-кто решил стравить нас, как бойцовых псов. Понимаю, что эту схватку вы бы непременно выиграли, челюсти у вас покрепче, – грубовато польстил Алекс собеседнику, – но участь бойцового пса меня как-то не вдохновляет. Вас, я полагаю, тоже.
– Соглашусь, генерал, – кивнул генерал-губернатор, – садитесь.
Разговор получился долгим и непростым. Собеседники из чуждых миров воспринимали друг друга как неприятеля, но считали должным наладить сотрудничество.
* * *
Ректор с некоторым облегчением принял разрешение, подписанное генерал-губернатором, выделив большую аудиторию в главном корпусе, но само выступление прошло тяжело. Часть студенчества принялась освистывать Фокадана, объявив того предателем. Кого он предал, попаданец не понял толком: судя по всему – некие идеалы, причём не собственные, а свистунов.
– Клакеры
[52], – добродушно объяснил Алекс нервничающему ректору, решившему проконтролировать сомнительную лекцию. Опершись на кафедру локтями, консул положил на кисти рук подбородок и принялся с любопытством наблюдать свару клакеров с защитниками.
Неожиданная реакция лектора привлекла внимание, но Алекс с милостивым видом махнул ладонью:
– Не стесняйтесь, можете и на кулачках побаловаться.
– Цирковое представление! – Громогласно выпалил с галёрки бородатый детина и захохотал. Смех подхватила немалая часть студентов, засмеялся и Алекс, кивнув юмористу. Клакеров в итоге вывели или угомонили, нередко кулаками.
– Господа, прошу понять и простить – устраивать политические дискуссию не могу. Своих убеждений не поменял, но ныне я на официальной службе, тем паче дал слово Владимиру Андреевичу не заниматься политикой в Москве.
– Зачем тогда пришёл?!
Соловьёв схватился рукой за подбородок и зашипел что-то сквозь зубы. Студенчество издавна славилось буйством, но ректор надеялся, что хотя бы с иностранным гостем молодёжь будет вежливой.
– Объясниться, – усмехнулся Алекс, – и, господа, любящие пошуметь не по делу – меня вы ничем не удивите и не смутите. Надеюсь, разъяснять не нужно? Теперь вкратце – мне нужны сотрудники для консульства. Никакой политики не предполагается – нужны люди, умеющие и желающие работать с договорами и понимающие, что такое экономика. Если кто из будущих правоведов, архивистов и математиков желает заработать на дальнейшую учёбу
[53] и уверен в своей компетенции, добро пожаловать.
– А будущие инженеры? – Заорал с галёрки всё тот же бородатый (и похоже, сильно нетрезвый) тип, – вы будете здесь изысканиями заниматься?
– Сперва налажу консульскую работу, а потом несомненно. Есть также смутные идеи по химической и физической части, но это вовсе уж не скорое дело.
– Лекцию давай! – С места выкрикнул бледный юноша с клочковатой бородёнкой, не снимающий даже в помещении широкополую шляпу, – что такое ИРА, её цели и задачи, проблемы ирландских переселенцев. Кто как, а я за этим пришёл!
– Рад такому рвению к знаниям, – чуточку ехидно ответил Фокадан и принялся рассказывать. Студентам интересно всё и вопросов по ходу задавалось великое множество. Привычный к лекциям и митингам попаданец не смущался и не сбивался. Сценки из жизни ирландцев Конфедерации раскрашивались боевыми эпизодами ИРА и красотами природы.
Лекция в итоге затянулась почти на три часа и концу зашла куда-то не туда. Вошедший в раж, попаданец поймал себя на том, что начал рисовать на доске схему нормального магазинного пистолета
[54].
– Э, нет, – стёр чертежи Алекс, – вот черти, чуть производственные секреты не выдал, так заговорили!
Студенты захохотали, атмосфера стала вовсе уж доверительной.
– Всё на сегодня, господа, – Фокадан отряхнул руки, – прошу оповестить знакомых, буду ждать соискателей. Сразу оговорюсь, что серьёзные неприятности с властями идут соискателям в минус. Бесноватые личности, готовые бросить в пожар революции что угодно, годны только на то, чтобы сгореть в оном. Мне нужны крепкие специалисты, готовые работать и учиться, не выпячивая вперёд политические пристрастия.
