– И пусть юлит, – рубанул ладонью Фланаган, недавно повышенный в звании до капитана и ставший начштабом третьего батальона, – ситуация в Мексике мне совсем не нравится, франки ведут себя ничуть не лучше, чем англичане в Ирландии. Не дай бог утвердятся там, не успокоятся ведь. К чертям такое соседство!
Некоторые офицеры перекрестились при упоминании нечисти – машинально, как принято в религиозных семьях, не думая.
– В Европе бои между французами и британцами идут в общем-то на равных, – продолжил полковник на правах старшего по званию, – Сражения ожесточённые, с высадками английского десанта на побережье Греции и Италии, с обстрелом портовых городов зажигательными снарядами.
– В Колониях же дела у Франции обстоят довольно-таки печально. Там почти нет производств, но именно оттуда идёт кое-какое сырьё для промышленности и целый ряд сельскохозяйственных культур. Сахар, ром, кофе и какао, красители. Список длинный. А ещё золото и серебро, без которых начала буксовать французская экономика.
– И это хорошо, – хихикнул порядком набравшийся Даффи, развалившийся в парусиновом кресле с бокалом и сигарой, – Сами знаете от нашего Ле Труа, в тамошних верхах та ещё сволота сидит. Пусть англичане с французами съедят друг-друга, плакать не буду!
Слова начштаба полка неведомым образом стали тостом.
– Словом, пока побеждают англичане, – подытожил попаданец, – Печально, но в Индии волнения, пока ещё слабые, зато почти повсеместные. Стоит появиться надежде на независимость, как регион полыхнёт. Выпьем за это!
* * *
После знаменитого баклановского прорыва, инженерные части союзников собрали в единый кулак, решив не размениваться и ударить по прусской столице, оставив мелочь на потом. Войну на истощение с Пруссией вести опасно, могут вмешаться англичане.
Пока они накрепко связаны французами, но как долго это продлиться, сказать нельзя. Нужно бить, отобрать у Англии владения на континенте
[309], ввести полную блокаду, отобрать европейских союзников!
– Снова, – бормочет Черняев, разглядывая в потёртую подзорную трубу предместья Берлина. Лицо у фельдмаршала хищное, да и окружающие его офицеры свиты глядят волками, загнавшими наконец-то дрожащего от усталости лося, – традиция уже, Берлин брать…
Фокадан вместе с инженерными офицерами в свите на птичьих правах
[310], как ценные специалисты. Попаданец мог бы занять более прочное положение, но предпочёл остаться в компании коллег, а не быть принятым в качестве младшего члена стаи.
Офицеры свиты безукоризненно вежливы и ни словом, ни взглядом не позволяют себе никаких уничижительных действий, выглядя при этом как олимпийцы, сошедшие на Землю. Алекса это страшно развлекает и он включился в вечную игру, изображая такого же небожителя, но из соседнего пантеона
[311]. Судя по мелькающим у инженеров улыбкам, небезуспешно.
Черняев выше этого, но судя по глазам, фельдмаршала эта пикировка слегка забавляет. Пока не вред делу, почему бы и не да?
– У инженеров есть какие-то соображения? – Поинтересовался командующий.
Покосившись на инженерных генералов, молча стоящих с умным видом, Фокадан ответил:
– Смотря какую стратегию выбрали вы, господин фельдмаршал. Если город нужен целый, это одно. А если потерь не считать, взять к утру, то другое.
– Тоже верно, – весело хмыкнул Черняев, – если потерь не считать, то что бы посоветовал инженер?
– Зажигательные снаряды, – без раздумий ответил попаданец, – непрерывный обстрел ключевых точек города в течение суток, затем разведка боем и прорыв штурмовых отрядов в слабых местах.
– Смогут прорваться-то? – Не скрывая скептической улыбки спросил Черняев.
– Смотря как полки подготовлены, – равнодушно пожал плечами Алекс, – если как мой или как ветераны Бакланова, то город к вечеру был бы наш. Но как я понимаю, рассчитывать на это не стоит.
– Не стоит, – с затаённой тоской сказал фельдмаршал, – к сожалению. Полковник Фокадан прав, многое зависит от вводных. Так что вот вам задачка, которую нужно решить к вечеру, господа инженеры: город нужно взять достаточно быстро и с минимальными потерями с нашей стороны. Главное – как можно меньше потерь, но и заниматься осадными работами несколько недель нам нельзя. Нет их у нас.
– Предлагаю разделиться на несколько групп, – предложил попаданец, которого понесло, – и устроить мозговой штурм. Поделиться желательно так, чтобы в каждой группе были представители разных стран и разных родов войск.
Быстро объяснив свою идею присутствующим, Фокадан замолк. Генералы переглянулись, ухитрившись взглядами и тончайшей мимикой провести целое совещание за несколько секунд.
– Что-то я слышал о концепции мозгового штурма, – задумчиво сказала герцог Тешинский, – Ле Труа, если не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, господин фельдмаршал, – подтвердил Алекс, – ныне он командует гвардией у мексиканского императора, а по факту и всей армией.
– И недурно командует, – сказал Черняев, снова переглянувшись с австрийским фельдмаршалом, – благодарю вас, полковник, интересная идея. Ну как, господа?
– Я за, – согласился Тешинский, приглаживая бородку, – несколько вариантов с последующим сведением их в нечто единое выглядит многообещающе.
– Простите, господа, – подал голос Фокадан, разрешите добавить?
– Вам, пожалуй, не разрешишь, – не скрывая улыбки сказал русский фельдмаршал. Послышались смешки, шутка оказалась удачной и очень к месту.
– Благодарю, – ёрнически поклонился Алекс, отчего смешки стали ещё громче, – Господа, не стесняйтесь предлагать самые дикие идеи! Глупость младших офицеров легко купируется
[312] опытом и знанием старших. С другой стороны, старшие офицеры мыслят обычно несколько шаблонно. Известно же, что генералы всегда готовятся в прошедшей войне
[313].
Тешинский хмыкнул и приоткрыл было рот, но смолчал, с трудом сдерживая улыбку. Почти тут же лицо его стало задумчивым, и герцог остро взглянул на попаданца.
– Вы со мной в группе, полковник Фокадан, согласны? – попросил Черняев.
* * *
В особняке, где расположилась ставка командующего союзными войсками, необыкновенно многолюдно, шумно и накурено.
