– Спасибо, как раз хотела попросить тебя узнать об этом, раз общаешься с папой и Баяной. Но сейчас меня больше всего интересует один вопрос, когда мы с тобой станем уже полностью едиными?
Этот вопрос и вправду интересовал меня больше других. Даже не из-за пары, а из-за самой себя. Только сейчас, обретя пару, переехав в новое место, узнав много новых оборотней, поняла насколько серая моя жизнь. А ведь и у мохнатой такое же состояние. Как она, так и я накладываю на ее мировоззрение и мировосприятие отпечатки. Жизнь воспринимается неполноценной. Общую картину мира мы сможем увидеть, лишь став одним целым. Я хочу этого для нас обоих, как бы мне не нравились такие посиделки с ней.
– Я не знаю. Они тоже. Говорят, что мы сами все поймем. Даже не намекают, – и спрятала мордочку в лапах. Всегда, когда недовольна так делает, а меня это умиляет.
– Знаешь, я тут подумала, может все дело в отрицании? – решила поделиться с ней своими мыслями, ведь посещают они меня уже довольно давно.
– Поясни? – она даже села, внимательно на меня поглядывая.
– Я после смерти родителей отказываться начала от тебя. Неосознанно, но начала. Мне было так больно от их потери, хотелось на стенку лезть. И заметь, ты столько лет спала по сути во мне. Ждала момента подходящего. Мы сколько вместе. Лет десять? Или меньше даже. Может если я смогу в себе перебороть ту боль, ту обиду, принять себя всю, не только как человека, но и как оборотня, мы соединимся? – она подзависла.
Обожаю ее шоковое состояние. Мордочка вытягивается, пасть приоткрыта, и глаза такие. Всегда на смех пробивает. Даже тут, несмотря на серьезность ситуации.
– Надо подумать над этим, – прилегла, положив мордочку на лапы. – Ты с парой с нашей по аккуратнее. Я хоть и согласна, перед ним трудно устоять, но давай как человек пока сдадимся, – буквально следом выдала эта мохнатая попка.
Я даже растерялась от такой резкой смены темы. Видимо на нее тоже произвело сильное впечатление поведение нашего мужчины.
– Договорились.
За веселой болтовней не заметили, как за окном уже вовсю царствует ночь. В восемь вечера хлопнула входная дверь и мы вздрогнули от неожиданности. Красавица быстро ретировалась, пока ее присутствие не засекли. Начала ставить на стол приборы, тарелки. Даже стейк ему успела пожарить, и лёгкий салатик. Все это уже стояло на столе. Только пирог продолжает запекаться, и суп в кастрюле. Придет, разолью по тарелкам и будем ужинать. Когда пыталась достать стаканы для сока с верхней полки, которые так и забыла убрать пониже, на талию опустились горячие ладони. Но быстро оттуда исчезли и достали нужную посуду.
– Спасибо за подарок, мне понравился, – он встал рядом и продолжал за мной наблюдать.
От волнения руки начали немного потряхивать, хорошо еще ничего не уронила.
– Не за что. Мне было приятно тебе его выбирать. Правда не уверена, что в нем удобно будет писать, – начала нервно сжимать в руках край полотенца.
Он это заметил. Подошел и забрал клочок ткани, а потом поднес к своим губам и поцеловал каждый пальчик. Это так трогательно, что захотелось расплакаться от такой нежности. От него веет мужской силой и стойкостью. Тем, чего мне особенно не хватало в последние месяцы. Если и дальше так пойдет, я уже через неделю буду не в состоянии хоть немного противостоять ему.
– Ты угадала. Я всегда хотел такой, только никогда не было времени самому выбрать. А секретарь, увы, никогда не угадывала. То цвет не тот, то листы кошмар. Выкидывал сразу, – от его тихого мерного голоса захотелось прижаться к груди и не отходить.
Он убаюкивает своей хрипотцой, а искренность вдохновляет. Не представляю, насколько бы сильно расстроилась, узнай, что он его выкинул, или пользуется из вежливости. По глазам вижу, подарок пришелся по вкусу, и я была удостоена не дежурных фраз.
– Я переживала, что не понравится. Рада что угадала. Будем кушать? – решила соскользнуть со скользкой темы, пока он не стал развивать насколько ему могло быть приятно мое внимание с толикой заботы.
– Да. Я смотрю тут пир горой. С порога уловил вкусные ароматы. Ты оживила этот дом собой. Теперь приятно возвращаться, – и поцеловав в щеку, наконец отпустил руки, давая заняться делом.
– Спасибо. У нас суп, пирог с мясом, стейк, и салат. Что будешь? – привычная суета охладила и дала возможность трезво мыслить. Фух.
– Все. Я жутко голодный. Весь день не ел. За время отсутствия много всего накопилось. Ведь уехать пришлось срочно. А Женька один не справился. За троих – это не реально, – и устало потер переносицу. Не смогла сдержаться, и ставя тарелку перед ним, погладила по голове с легким нажимом, имитируя массаж.
А потом и не заметила, как запустила и вторую руку в шевелюру, даруя ему желанный отдых. Он даже заурчал. Тихо, но очень довольно. Буквально пять минут релакса, и все закончилось. Кому-то было мало, судя по тяжелому вздоху, но спорить не стал.
– Вить, я за Женю хотела спросить, – волк замено напрягся, когда я задала вопрос, садясь, напротив. Ревнует что ли? Так глупо, я ведь его, хоть он еще в этом сомневается. Я-то в себе нет.
– Спрашивай, – сквозь зубы ответил. Ничего, пускай привыкает, что разговоры не всегда будут лишь о нас.
– Он всегда был таким, таким, скелетоном, грубо говоря, или его так иссушила разлука с Альфой? – услышав вопрос, он заметно выдохнул. Ну чудик, реально приревновал. В душе я знатно так рассмеялась. Надо будет ему намекнуть, что кроме него у меня никого не будет.
– Нет, это после встречи с Максом он таким стал. Сейчас надеюсь придет в норму, ведь Вермутов тут. Правда разъехались они по домам разным, – отрезая кусок мяса, спокойно говорит о произошедшем.
Его ведь специально поселили к Женьке, чтобы быстрее притерлись. Что могло такого произойти, что разъезжаться. Мы вон, в какой ситуации, и то под одной крышей. Хотя самый простой вариант уйти в другое место. На расстоянии все целее будем и меньше шансов сорваться. Однако я не сдаюсь так легко и быстро, и не отказываюсь.
– Как это? – решила не забивать себе голову и спросила у сведущего источника.
– Ну, понимаешь, у нас притирка идет трудно. Альфа и бета хотят доказать, кто круче из них. Вот и разгромив в процессе споров пол дома у брата, они разъехались. Чтобы не разрушить все окончательно. Думаю, после полнолуния все будет легче, – даже плечи опустил в конце речи.
Переживает за брата, за нас, за стаю. На его плечах столько груза, еще и я тут со своими отказами. Только все это суровая и жестокая необходимость. Страдаем мы оба, не он один. И только в моих силах сделать так, чтобы эти муки скорее закончились. Уж я постараюсь.
– Так вот куда ты уходил ночью? – только тут до меня дошло, куда он срывался. А ведь тоже приревновала.
– Следила? – довольно изогнул бровь.
– Вот еще. Просто вставала ночью и услышала, как кто-то снегом хрустел. Увидела тебя, уходящим, – и пожала плечами, мол, нечего тут о себе много думать, все случайно вышло.
