Как ни странно, но игра не пошла. Скорее всего, потому, что даже Сашкин азарт не смог справится с везением Токарева. Она дважды слила Диме свои фишки, а в третий этап обогатила все того же Костиного управляющего, который, гаденько ухмыляясь, повел ее курить.
Вернувшись, они обнаружили, что народ рассосался. Двое нашлись на кухне, где потрошили холодильник и собирались посмотреть кино, а третий уже посапывал на диване, не обращая внимания на включенный телек и свет. Саша отправилась искать Диму, который скоро вышел с одеялами и подушками из комнаты, где храпел Костян.
– Мы решили закончить, – пожал плечами Токарев, словно извиняясь.
– Митяй, а есть еще одеяло?
– Да, сейчас принесу, – и Дима пошел наверх, бросив Саше: – Три минуты, окей? Всех устрою на ночь и поедем.
Он уже предвкушал медленную поездку по темной дороге и тихий доверительный разговор, но Саша сегодня решила порушить все его планы.
– Дим, может, я тоже останусь? Чего таскаться по ночам? Ты так сам ляжешь только утром.
Токарев аж споткнулся о ступеньку и встал как вкопанный, а Сашка, которая топала следом, врезалась прямо в его спину. Он успел подхватить ее, не давая скатиться с лестницы.
– Да ради бога, – едва сдерживая глупую улыбку, которая грозила располосовать его лицо от уха до уха, ответил Дима. – Хотя мне не сложно, могу и отвезти.
Он постарался вложить в последнее предложение поменьше энтузиазма, пытаясь одновременно оставаться вежливым, не давить, но и не побуждать девушку передумать на счет ночевки.
– Перестань, я останусь. Только можно тут? – Саша покрутила пальчиком, имея в виду второй этаж. – С мужиками внизу все-таки неуютно.
– Да, конечно, – кивнул Токарев, мысленно танцуя. – Моя спальня – последняя по коридору.
– Да, пожалуй, там лягу.
Не успел Дима удивиться, как Сашка засмеялась.
– Шучу, Токарев. Займу соседнюю. Надеюсь, у них нет смежных внутренних дверей, как в старинных особняках. Ты ко мне не ворвешься?
– Ворвусь, конечно. Привяжу к кровати и буду всю ночь пороть тебя плеткой, несносная девчонка.
Саша открыла рот.
– Тоже шутишь? – уточнила она.
– Как знать, – пожал плечами Токарев.
Он ухмылялся, доставая из шкафа в комнате, которую выбрала Саша, запасные одеяла и пару подушек.
– Тебе Костя растрепал про привязывание к кровати? – нахмурившись, спросила Нестерова.
– Нееет, – протянул Дима, вручая ей подушки, – А что, тебя интересуют такие игры?
– Нет, – отрезала Саша, слегка смутившись.
– Чего ж вы тогда с Костей обсуждали?
– Ничего. Заткнись и двигай. Парни мерзнут, – девушка подтолкнула его в сторону лестницы и сама двинулась следом.
– Ну ты не стесняйся, если что. Я не тематик, но в принципе могу войти в роль, если хочешь…
– Дима! – уже зарычала Сашка, которую начала нервировать интимная подоплека стеба. – Закрыли тему.
Токареву не нужно было повторять дважды. Ему, конечно, нравилось слегка подбешивать Сашу, но не доводить ее до белого каления. Они отдали постельные принадлежности мужикам, которые обложились пивом и тарелками с едой и развалились у телека в большой гостиной.
Дима проводил девушку до комнаты, показал, где что лежит и велел не стесняться. Он долго стоял в дверях, пытаясь придумать какой-нибудь предлог, чтобы остаться и хотя бы поболтать, но в голову, как назло, ничего не лезло.
– Да, ну вроде все, – кивнул сам себе Дима, но с места не сдвинулся.
– Ага, спасибо, – так же неловко ответила Саша.
Токарев уже поднялся на носки, чтобы развернуться и уйти, но тут его осенило:
– Тебе же нужно в чем-то спать.
На Саше была клетчатая фланелевая рубашка и джинсы – не лучший вариант для пижамы.
– Да не парься, Дим, – но Саша взглянула на свои пуговки, и весь ее вид весьма красноречиво соглашался с Димой.
– Нестерова, ты же не собираешься спать голой в моем доме? – он подвигал бровями.
– А если собираюсь? Чем это мне грозит?
– Лучше тебе не знать.
Дима скрылся в своей комнате и меньше чем через минуту вернулся с чистой майкой. Белого цвета. Саша приняла свою пижаму и едва сдержалась, чтобы не понюхать. Хотя судя по всему, футболка была стираная и вряд ли пахла Димой. Что, в общем-то, было для девушки к лучшему.
– Ну… – опять замялся Дима в дверях. – Спокойной ночи.
– Ага, и тебе.
– Если что, зови.
– Ага.
И он ушел.
Дима на автопилоте разобрал постель, представил, как Сашка натягивает его майку, разделся сам, лег. Минут тридцать он ругал себя на чем свет стоит, ведь девушка сама, без лишних движений с его стороны осталась на ночь, продемонстрировав при этом исключительное доверие к хозяину дома, чем раньше его не баловала. И вот в такой классной, подходящей, очень удобной атмосфере праздника он не мог придумать предлог, чтобы побыть с Сашей наедине.
Токарева словно парализовало, он лежал в кровати, таращась в потолок, не меньше часа, но в голову так ничего и не пришло. Дима прекрасно понимал, что утром гости будут путаться у него под ногами, да и сама Саша, скорее всего, растолкает Костю и тут же укатит с ним в город. Решив быть тупо прямым, Дима вылез из кровати, натянул джинсы и пошел стучать в соседнюю комнату. У двери он дважды заносил руку, но не решался опустить кулак.
Чтобы надышаться перед смертью, Токарев решил зайти в туалет отлить. Но едва он открыл дверь уборной, то чуть не упал. На подоконнике стояла Сашка, дымя в отрытую форточку. Едва она увидела Диму, как тут же выбросила сигарету в окно, таращась на него. Ну вылитый олень в свете фар.
Не найдя сил адекватно среагировать на такое нелепое поведение, Дима… покатился со смеху.
* Стек (stack) в покере означает количество фишек игрока в данный момент игры за покерным столом.
** Блайнд (Blind) – это ставка, которую игрок обязан сделать до того, как получит карты.
Глава 16. Ночь чудес
Саша едва не рухнула с подоконника, когда открылась дверь туалета. Она инстинктивно выкинула сигарету в окно, ожидая, что сейчас ее казнят на месте. Поймана с поличным, так сказать. Но увидев Диму, она сначала успокоилась, а потом разозлилась.
– Дим, мать твою, какого дьявола! Ты меня до смерти перепугал, – наехала Саша, слезая с окна на еще ватных ногах.
-Что ты делала на окне, женщина? – давясь смехом, спросил Токарев.
– Курила, – как ни в чем ни бывало призналась женщина.
Сашка изо всех сил старалась не улыбаться, но Дима хохотал так искренне и заразительно, что она тоже начала хихикать, а потом и смеяться в голос. Утирая слезы, они гоготали до икоты.
