— Это не мы, — сказал он. — Зачем бы нам понадобилось его убивать?
— Я не знаю, — сказала я. — Но это случилось в тот же день, когда вы появились в моей жизни. Совпадение?
— Безусловно, — сказал агент Смит. — Поверьте, Дерек не представлял для нашей службы никакого интереса.
— А вы бы сказали, если бы это было не так?
— Не знаю, — честно признался агент Смит. — Зависит от обстоятельств.
— Спасибо, что хоть не врете.
— Документы и значок тоже оставьте, — сказал агент Смит. — Сегодня вечером вы не коп.
Я до последнего надеялась, что место встречи было выбрано случайно, и сейчас мы отправимся куда-то еще, но агент Смит взял меня под руку и потащил в салон красоты.
— Вам тоже кажется, что я неважно выгляжу? — поинтересовалась я.
— Это не вопрос того, как вы выглядите, Боб, — сказал он. — Это вопрос маскировки.
— Так у нас операция?
— Да.
— И что надо будет делать?
— Позже я введу вас в курс дела.
Это было довольно пафосное заведение с блестящим полом, белыми стенами и зеркальным потолком. Здесь не работают парикмахеры, здесь творят стилисты, визажисты и прочие имиджмейкеры. И счета тут наверняка выставляют тоже астрономические.
Впрочем, платить я все равно не собиралась. Если это нужно для работы, пусть ТАКС все удовольствия и оплачивает.
К нам сразу же бросился весь из себя нафуфыренный администратор, сердечно поздоровался с агентом Смитом, рассыпался в комплиментах мне и проводил меня до белого кожаного кресла, установленного перед очередным здоровенным зеркалом.
— Ваш мастер сейчас подойдет, — сказал он.
Агент Смит расстегнул пиджак и уютно устроился на диванчике, закинув ногу на ногу. Взял со столика какой-то журнал, принялся его листать. Кроме нас в зале больше никого не было.
Потом появился мой мастер, и это был типичный… стилист.
Это был мужчина, хотя бы потому, что на его лице присутствовала легкая небритость, а челюсть у него была вполне квадратная. Но это не мешало ему носить туфли на высоких каблуках, длинную широкую юбку, блузку с люрексом и пользоваться декоративной косметикой.
Разумеется, увидев меня, он сразу же пришел в ужас.
— Что вы делаете со своими волосами, дорогуша? — вопросил он низким грудным голосом.
— Ничего.
— И это заметно, — он распустил мой хвост, а резинку бросил на пол с таким выражением лица, словно снял с моей головы насосавшуюся крови пиявку. Я бы не удивилась, если бы он еще ногой ее куда-нибудь отбросил, но, видимо, для этого в штате существует менеджер по клинингу, а сам маэстро на такие мелочи не разменивается. — Эти волосы — это божий дар, и он требует соответствующего обращения, душа моя. В первую очередь, их надо тщательно помыть, просушить, увлажнить, помассировать кожу головы… Волосы надо любить, надо показывать им, что вы их любите. А потом… Какой результат вы стремитесь получить в итоге?
Я ткнула пальцем в сторону агента.
— Вот у него спрашивайте. Меня все обычно устраивает и в таком виде.
— Чудовищно, дорогуша, просто чудовищно, — сказал стилист и обратил свой взор на агента.
— Планируйте свою программу действий исходя из того, что у вас есть всего сорок минут, — сообщил ему агент Смит. — Что касается результата, то тут я вам полностью доверяю. Сделайте что-нибудь, главное, чтобы оно не было похоже на то, что обычно ее устраивает.
— Да неужели? А Микеланджело тоже ставили перед глыбой неотесанного мрамора и говорили, что у него есть всего сорок минут? — оскорбился стилист.
— Тридцать девять минут, — сказал агент Смит и перелистнул страницу журнала.
Глава 18
Сначала мне помыли голову. Это было приятно, но совершенно излишне, ведь с утра я ее уже мыла.
Потом меня снова усадили в кресло, и стилист взялся за какие-то флаконы, пузырьки, принялся скакать вокруг меня с ножницами, и каждое их клацанье сопровождалось его неодобрительным «ц».
— Дорогуша, вы совершенно не следите за своими волосами, — заявил стилист после десяти минут работы над моей копной. — Если вы не будете уделять им внимание, если вы не будете их любить, они перестанут любить вас. Вы что, хотите остаться лысой к двадцати пяти годам?
— Мне двадцать семь.
— Значит, к тридцати, — не дал стилист сбить себя с толку. — Ситуация уже на грани катастрофы, и если вы не хотите перейти эту грань, вам нужно посещать меня не реже одного раза в неделю. Понимаете?
— У меня столько денег нет.
Стилист озадаченно хмыкнул и укоризненно посмотрел на агента Смита. Дескать, что за нищебродку ты ко мне притащил?
— У нее есть, — сказал агент Смит. — Просто она об этом еще не знает.
— Каждую неделю, дорогуша. Каждую.
— Не думаю, что захочу так часто видеть человека, который обозвал меня «глыбой».
— Так я же в хорошем смысле, дорогуша, в хорошем смысле. Глыбой неотесанного мрамора, из которого такой мастер, как я, может создать настоящее произведение искусства.
Я хмыкнула, закрыла глаза и снова начала думать о Дереке. Не о Дереке — моем бывшем, а о Дереке — жертве убийства. Время подумать о моем бывшем еще наступит, а пока обстановка неподходящая.
Пока мы не установили настоящее имя его предполагаемого убийцы, я решила называть его Мигелем. Потому что в нем было что-то испанское, а называть его все равно как-то надо было, потому что произносить каждый раз, даже мысленно, фразу «человек, который убил Дерека» было слишком долго.
Итак, что мы знали о Мигеле на этот час? Скорее всего, человеком, убившим Дерека, был именно он. Камеры наблюдения вели его весь маршрут до этажа, на котором жил Дерек, и это произошло как раз в то временное окно, когда он был убит.
У него был пистолет сорокового калибра.
Он носил шарф, но вряд ли это важно. Он носил перчатки, значит, мы не найдем никаких отпечатков пальцев. Он довольно спортивен и с легкостью перелез через высокий забор.
Он сумел открыть дверь, не взламывая замок. Если исключить тот вариант, что дверь была открыта (что маловероятно), то либо у него был ключ, либо Дерек впустил его сам.
Либо он просто гениальный взломщик.
И больше мы не знали о нем ничего.
Ни одно из его лиц не билось ни в одной из наших баз. Попытка проследить маршрут его отхода по камерам видеонаблюдения тоже временно закончилась ничем — он свернул в переулок, где никаких камер не было, а записи с тех, что были на выходе из переулка, мы пока не могли получить.
Ребята сейчас копают финансовые дела Дерека, но я не думаю, что они что-то найдут. Точнее, я надеюсь, что они ничего не найдут, потому что любая связь Дерека с темными делишками покажет, что я ни фига не разбираюсь в людях. Ведь такое мне даже представить было невозможно.
