Пространство пульсировало, на миг совмещая воедино разные точки гигантского мира. Существа появлялись и исчезали, занятые своим делом – войной, и будто бы даже не замечающие чужаков. Прошла вереница людей или очень похожих на них созданий: грязные, оборванные, несущие детей и какие-то жалкие остатки скарба. Несколько человек бросили на них взгляды – и отвернулись, исчезая. Лючия затрясла головой, будто отвергая увиденное, не желая соглашаться с ним и принимать такую Лисс.
Но скрытый в симуляции мир-кольцо создали именно таким, и мнение человеческой девочки было ему безразлично.
Прокатился, вбирая в себя мусор и грязные лужи, водяной шар высотой с пятиэтажный дом. Внутри шара, в полной невозмутимости, висело существо, напоминающее моржа с маслянисто-чёрной шкурой и венчиком щупалец у рта. В одном из щупалец существо сжимало яркий светящийся стержень.
– Гомфо Одобе! – закричала вслед ему Лючия и замахала рукой.
Водяной шар укатился вдаль, и Лючия виновато посмотрела на Горчакова.
– Это не он, я ошиблась. Гомфо остановился бы и подобрал нас! Он такой славный, такой! Такой!
Горчаков ошалело посмотрел на девушку. Нет, вряд ли это распад личности и сумасшествие, о неизбежности которых предупреждал Фло. Похоже, Лючия-два во время своих невероятных «каникул» и впрямь познакомилась с множеством разумных видов Лисс. Сейчас она упрямо цеплялась за свои воспоминания.
– Я понимаю, почему ты сражалась за этот мир, девочка, – сказала Мэйли и погладила Лючию по голове. – Наверное, он и впрямь удивительный, и прекрасный… местами.
Лючия поникла.
– Да… но он умирает. Вы же видите!
На мокром плато вдруг выросли джунгли – с затерянными среди высоченных деревьев причудливыми строениями и висячими дорогами. Мелькнули смутные силуэты, не совсем человеческие, засверкали над деревьями огни фейерверков, донеслась странная певучая мелодия…
…и город исчез, уступив место раскисшей степи.
– Теперь и Лючия-два должна понять, что это всё виртуальность, – резко произнёс Горчаков. – Симуляция, ложь! Всё это ненастоящее.
– Она спрашивает, что тогда реально? – ответила Лючия. – Если миллиарды живут, думают, мечтают – почему они ненастоящие? В чём отличие от тех, кто создан не только из электронов?
Горчаков пожал плечами.
– Наверное, ни в чём. Просто так получилось, что приходится выбирать. Ты же видишь – это не рай.
– Всегда и всем приходится выбирать, – сказал Криди и встряхнулся, разбрасывая струи воды. – Старые обиды и новые амбиции. Будущие угрозы и прежние страхи. Но Стиратели вращают колесо вражды, а Ракс пытаются его остановить. Я выбираю Ракс. Я выбираю жизнь.
Он обнял за пояс Яна и сказал:
– Ты напряжён. До сих пор воюешь, смелый травоядный… Я уважаю твой выбор, но помни, что в конце всегда приходится выбирать между жизнью и смертью. Поверь рождённому убийцей, этот выбор наступает обязательно.
Ливень вдруг прекратился. Разом, будто выключили кран. Молнии застыли в небе, начинавшийся гром застыл в воздухе тягучей нотой. Горчаков протянул руку и сбил повисшие в воздухе капли. Сказал:
– Вот это мне совсем не нравится…
Сумрак перед ними вдруг потемнел, сгустился, превратился в чёрную клубящуюся тень, полыхающую огнём. А потом из неё выступила человеческая фигура – она менялась с такой скоростью, что трудно было уследить. Мужчина, женщина, нечто угловатое и ломаное, словно циклопический богомол, что-то сверкающее и что-то смутное, неявное…
– Вот и новые гости! – произнёс молодой мужчина, одетый в чёрное.
Криди зарычал, скорее как крупная собака, чем как огромный кот.
– Мирт! – закричала Лючия. Дёрнулась вперёд, остановилась, отступила к командиру.
– Что с тобой сделали? – мужчина покачал головой. – Ай-яй-яй, как грубо и как глупо, тебя обрекли на безумие…
Горчаков вышел вперёд. Тот, кто появился, не мог быть никем, кроме как Стирателем.
– Я командир научного корабля «Твен», – сказал он. – От имени Соглашения я хочу предложить вам…
Стиратель, которого Лючия назвала Миртом, засмеялся.
Вытянул руку, каким-то удивительным образом мгновенно преодолев расстояние, дотянулся до Валентина и ткнул его в грудь.
– Сейчас разберёмся, – сказал он.
И Горчакова окутала тьма.
Вначале Матиас увидел Лючию, рыдающую и рвущуюся вперёд, удерживавшую её Мэйли, Яна – сжимающего заострённый кусок металла, рядом – оскалившегося Криди.
А только потом – Горчакова. Командир замер, будто статуя. Рядом с ним, уперев руку в голую грудь Валентина, застыл мужчина в чёрном. Лицо незнакомое, но что-то общее с Георгом в нём было.
– Ян! – крикнула Адиан и кинулась к нему.
Анге, не произнося ни слова, метнулась к Криди, обняла его.
Матиас сделал шаг к командиру. Всё было… странно. Мир вокруг будто остановился, дождь повис в воздухе, капли срывались, лишь когда он их касался.
– Удивительно… – сказала Ксения.
Матиас посмотрел на неё, и сердце болезненно сжалась. Женщина выглядела постаревшей и измождённой, кости проступали сквозь кожу. Она печально посмотрела на Матиаса, потом перевела взгляд на Горчакова.
– Почему он до сих пор существует? – спросила Ксения. – Стиратель должен был прочитать и развоплотить его за десяток хрононов.
– Это Стиратель? – тихо спросил Матиас. – Георг?
– По большому счёту не важно, они все одно и то же…
Ксения подошла к Стирателю. Осторожно и брезгливо коснулась его лица. Поморщилась и ущипнула. С удивлением произнесла:
– Сейчас он почти беззащитен… Что происходит?
Горчаков падал во тьму.
«Это конец, – подумал он очень спокойно. – Эта тварь меня сотрёт. Развоплотит. Может быть, появится Ксения и его уничтожит. Может быть, прилетят Ракс. Может быть, Ауран шваркнут по Лисс чем-то таким ужасным, что Стиратели никогда не выйдут в реальность. Но мне конец».
Мысль его совсем не взволновала. Смерть походила на погружение в бесконечную тьму червоточины. Горчаков попытался вспомнить, как всё это было – и ощутил себя на броне «Твена», смотрящим в ничто.
Всё сделалось вновь удивительно реальным. Он потянулся в глубины памяти – и оказался на выпускном космошколы. Ряд молодых курсантов, юношей и девушек, горящие от возбуждения и восторга лица, уставные короткие и не слишком уставные длинные стрижки, Матиас, гордо стоящий первым в ряду, не сводящая с него взгляд девушка, как же её звали, ну да, Алёна… Сам Горчаков стоял шестым, результат более чем достойный, учитывая пару ляпов на выпускных…
Он вдруг ощутил кого-то рядом. Кого-то, кого не было и не могло там быть. Пристально следящего за ним.
