– Очевиден… – Соколовский вздохнул. – Если бы мы допросили её…
– У нас осталась Лючия. Детей допрашивать гораздо проще, чем взрослых, они ещё не научились лгать.
Соколовский махнул рукой, и Марк, поняв намёк, отключился.
Валентин и Лев молча посмотрели на пленницу.
Лючия Д’Амико выглядела сейчас очень похожей на Тедди – всё лицо вымазано биогелем, только у неё он был целиком алым. Из сломанного и небрежно вправленного носа торчали две трубочки. Она лежала на последней оставшейся кушетке, автодоктора к ней не подключили, только из сгиба локтя тянулась трубочка капельницы.
Руки и ноги, разумеется, были крепко стянуты пластиковыми лентами.
– Она сможет говорить? – спросил Валентин.
– Что с ней сделается? – Лев пожал плечами. – Сотрясение, переломы… череп цел. Рана в плече ерундовая. Она в медикаментозном сне, но я могу разбудить её в любую минуту.
– Лючия не виновата… – тихо сказал Тедди.
– Мальчик, никто не говорит о вине! – отрезал доктор. – Только она теперь не Лючия. Она… чёрт знает, кто она такая!
– Вначале я подумал, что они как экипаж неварского корабля… – сказал Валентин. – Но там экипаж совершенно обезумел. А наши сохранили разум. Как это могло произойти?
Соколовский пожал плечами.
– Точно так же, вероятно. Но более тонко. Когда «Стиратель» нанёс удар по кораблю и мы медленно умирали, он ухитрился переписать часть их сознания. Внедрить иные личности.
– Дистанционно. Через корпус… – Горчаков покачал головой. – Доктор, меня это пугает. Вдруг кто-то из нас тоже…
– Вряд ли. Не зря их память оказалась наиболее повреждённой, – хладнокровно ответил Соколовский. – Может, и нас тоже пытались взломать, но не успели. Да и действовали они синхронно, будь среди нас третий – раскрылся бы и он.
– По моему мнению, – вступил в разговор Марк, – Анна и Лючия обменивались информацией в реальном времени. Я наблюдал признаки синхронизации действий.
– Но как? – спросил Валентин. – Телепатия – это антинаучный бред.
Марк промолчал. Валентин вздохнул и спросил:
– Что с остальными?
– Матиас будет неделю отращивать новые зубы, – сообщил Соколовский. – У него прекрасная крепкая немецкая челюсть, ей можно орехи колоть. У меня два полных комплекта зубов, на мужскую и на женскую челюсть, вечером я пересажу ему зачатки. Тедди выглядит ужасно, но на самом деле все повреждения лёгкие. Алекса подлатали, к счастью, миокард не пострадал, была подострая тампонада перикарда, но мы всё починили… Дней пять на полное выздоровление. Бэзилу я наложил шины, вколол стимуляторы и обезболивающее, дня три будет восстанавливаться. Кот вообще отказался от осмотра. Синяки и шишки экипажа вряд ли стоят внимания…
– Гюнтер?
Соколовский вздохнул.
– Я почти уверен, что мозг не пострадал. Марк очень быстро запустил кровообращение по виллизиеву кругу и каротидному бассейну. Хуже другое, пуля перебила позвоночный столб. Ниже пояса Гюнтер парализован.
– Лев, ты можешь что-то сделать? – спросил Валентин.
– Тебе так нужен оружейник?
Командир молчал. Доктор поморщился:
– Я бы держал его в медикаментозном сне до возвращения на Землю. Это всё-таки позвоночник. Пусть бы на Земле аккуратно починили… нет?
Горчаков продолжал ждать.
– У меня есть набор его стволовых клеток, разумеется! – резко сказал Соколовский. – Но это довольно сложная операция, это не сердце починить!
– Если вы позволите ассистировать вам, доктор… – подал голос Марк.
– Ты хочешь меня куска хлеба лишить на старости лет? – сварливо спросил Лев. – Позволю. Куда мне деваться… А теперь скажи, Валентин, мои действия вообще имеют хоть какой-то смысл?
– Любые действия имеют смысл, – ответил Горчаков. – Смысла лишено лишь бездействие.
– Вот только не надо подражать Марку, который подражает великому писателю! У нас накрылись генераторы?
Горчаков кивнул.
– Что можно сделать? – спросил Лев.
– Сейчас будем решать, – ответил Валентин. – Не волнуйтесь, Лев, мы обязательно что-нибудь придумаем.
Соколовский кивнул.
– Хорошо. Тогда делайте своё дело, а я займусь своей работой.
Горчаков молча налил в мензурку спирт, выпил залпом и удивлённо посмотрел на доктора.
– Витамины, таурин, кофеин, – сказал Соколовский. – Бодрит. Нет, вы что, серьёзно думали, что я буду глушить чистый спирт на работе?
Почтительно кивнув, командир вышел из медотсека.
Лев искоса посмотрел на Тедди, убедился, что гель закрывает тому всё лицо, включая глаза, и достал из кармана маленькую фляжку.
Как-то само собой получилось, что учёные вместе с жителями Соргоса и Невара собрались вместе в кают-компании. От них сейчас мало что зависело, острая фаза ситуации миновала, Матиас с Ксенией были в рубке, кадеты с доктором, оружейником и командиром в медотсеке.
О судьбе Анны Мегер все уже знали.
Про поломку генераторов – тоже, хотя никто толком не мог сообразить, откуда просочилась эта информация.
– Корабль может попытаться выйти из червоточины без генераторов силового поля, – Уолр с видимым удовольствием взял на себя роль главного умника. – Проблема исключительно во всплеске вторичной радиации и гравитационных флюктуациях на границе обычного пространства и подпространства. Наши учёные называют этот эффект очень поэтично: «Грозное рычание потревоженной пустоты».
Он замолчал. Кивнул:
– Да. На аудио-ксено это звучит не столь красиво. Но суть в том, что с вероятностью в девяносто процентов корабль разорвёт приливными эффектами, словно он падает в чёрную дыру. Хороший пилот может минимизировать риск, но у нас больше нет хорошего пилота… И с вероятностью в сто процентов вторичное излучение поразит корабль.
– Нельзя ли укрыться? – спросил Бэзил. Он сидел в кресле на колёсах, в рубашке с коротким рукавом и шортах: на правой ноге был лубок, на правой руке решетчатая шина. Боли он явно не испытывал и выглядел непривычно воинственным и взбудораженным. – В центре корабля, в каких-либо защищённых зонах?
– Пожалуй, возможно, – сказал Уолр. – Это всего лишь радиация. Но вся электроника выйдет из строя.
– Включая меня, – заметил из динамиков незримо присутствующий Марк.
– Конечно! – Уолр помахал рукой. – А если корабль лишится искина и управляющих цепей в момент выхода – его почти наверняка разорвёт. Но даже если нет, и даже если мы выживем – мы окажемся на мёртвом, заражённом радиацией корабле в чужой враждебной звездной системе! Кошмар!
– Как-то вы очень весело это говорите, – пробормотал Бэзил. Почесал забинтованную руку сквозь шину.
