- Я смотрел на тебя во все глаза, но не на одежду. Линию подбородка, волосы, ведь остальное было скрыто маской, мне был интересен каждый поворот головы, каждое движение тела.
Она больше не выдержит. Она быстро облизнула губы, надеясь, что Элдрик не заметит, однако напрасно.
- В чем дело?
- Ты знаешь, наверняка знаешь. Скажи, почему ты так на меня смотрел?
- Потому что я больше всего на свете желал женщину, с которой танцевал, но у меня был приказ, который я не мог не выполнить. Я и потом постоянно думал о ней.
- Но ведь… Эта женщина - я.
Это была она. Все время он даже не догадывался, что разыскивает ту загадочную женщину, исчезнувшую с праздника. Она и была Лучником, его врагом, желавшим ему смерти.
Во время танца он касался только ее ладони, но ощущал при этом трепет в груди. Слова долетели до него сквозь шум, когда он склонился к ней ближе, ощутил волшебный аромат ее тела и понял, что пропал. Те несколько минут, что они танцевали, он не спускал с нее глаз. Стоило отвернуться на мгновение, и он увидел ее удаляющуюся спину. Элдрик был уверен, что с легкостью догонит ее благодаря ширине своего шага, поэтому не слишком спешил, но женщина, к его удивлению, успела исчезнуть.
В следующий раз он увидел ее сидящей на дереве. Теперь он понимал, что даже во время драки он внутренне уже чувствовал, что раньше они встречались.
- Я с самого начала знал, что это ты, Крессида, вернее, чувствовал, только не понимал.
Он видел, как его откровенность изменила выражение ее лица. Внутри у него все сжалось в тугой узел, расслабиться он смог бы, лишь обладая ею. На щеках Крессиды заиграл румянец, глаза потемнели, цвет их стал теплее и насыщеннее. Невероятно, но теперь, зная, кто она, он желал ее во сто крат больше. Но личное придется отложить, он еще не получил от нее всю необходимую информацию.
- Крессида, мне нужно еще кое-что знать. Я имел в виду именно это, когда предлагал поговорить утром. Но сейчас, когда так многое открылось, я… не знаю, как относиться ко всем совпадениям. Мне кажется, нас свела сама судьба. Как ты относишься к тому, что твое участие откроется другим людям?
Брови ее поползли вверх.
- Я всегда знала, зачем там была.
- Да, ты говорила, что следила за мной.
Крессида покачала головой.
- Я была там ради тебя.
Элдрик отпрянул.
- Я грезил тобой много месяцев, во сне и наяву. Даже идя по следу Лучника, думал о женщине, с которой обменялся лишь несколькими словами. Прошлой зимой я принял решение не отвлекаться на других женщин, отшучивался в разговоре с друзьями, что нет на них времени. Но признаюсь, причина в том, что я хотел только тебя. Сядь.
Она выполнила его просьбу, и он подхватил край ее рубахи. Она чувствовала, как натянулась ткань, когда он принялся стягивать ее через голову. Прикрыв рукой грудь, которую он так хотел увидеть, она опустила глаза. Элдрик замер, этот жест стал напоминанием о том, кто он, какие у него цели. Именно это заставило его остановиться. Он прижал ее к себе, устыдившись, что ведет себя как варвар, срывает одежду с испуганной женщины.
Элдрик склонился ближе и прижал ее к себе.
- Что происходит? Что-то случилось? Кто-то идет?
Как бы он хотел этого, хотел, чтобы кто-то его остановил.
- Элдрик? Что ты делаешь?
- Я такой, Крессида. Таким мне нравится быть. Это мое преимущество на поле боя. Ты открыла мне почти все свои тайны, а я ничего о себе не рассказал…
Она поднялась и накрыла его рот ладонью. Он медленно убрал ее руку, но не мог так же просто убрать тревогу из ее глаз.
- Я должен тебе все объяснить.
- Ты видел мою спину.
Сейчас она не желала думать о шрамах, о той боли, которую ей пришлось вытерпеть.
- Крессида, ты не представляешь, как я страдаю из-за этого. Поэтому не хочу, чтобы ты мучилась из-за меня так же, как из-за него.
- У меня есть и другие шрамы.
Элдрик ждал, понимая, как тяжело ей дается очередное признание.
- Кто же еще причинил тебе боль? - Он поможет, пусть она только позволит. - Что ты хочешь сказать?
Глаза ее удивленно распахнулись.
- О нет, никогда. Он никому бы не позволил и сам не посмел бы… Эти раны я нанесла себе сама.
За вспышкой гнева последовало облегчение. Однако отец ее виноват и заслужил наказание.
Она взяла его руку и положила себе на предплечье.
- Вот здесь. Я вырезала лук, нож соскользнул, и… я несколько недель ничего не могла делать. А еще у меня мозоли на ладонях и ногах, много порезов, ведь я столько раз падала с деревьев.
Как она красива. Чем больше она говорила о своих недостатках, тем больше он хотел ее.
- Крессида, мы можем…
- Посмотри на меня, Элдрик. Я сильная, и спина почти не болит. Ты не причинишь мне боль.
- Сильная, да, ты сильная.
- Я не такая, как та девушка в желтом платье.
- Ты следила за мной, даже когда рядом были женщины? - Об этом он не собирался с ней говорить, хотя характерная деталь напомнила, о ком шла речь. Руки невольно сжались в кулаки. - Что ж, может, оно и к лучшему, теперь ты знаешь, каким я бываю несдержанным, не умею контролировать страсть.
- Нет же! Как я могла. Я следила только… за тем, что было вначале, потом отворачивалась. На других смотрела, но на тебя никогда.
- На других? Но почему не на меня, Крессида?
- Потому что ты… это ты. Мне было бы невыносимо трудно видеть тебя с другой. И ты не грубый, со мной ты был нежным и внимательным. Если хочешь, давай поговорим о том, почему я столько раз тебя ранила. Ты поэтому боишься причинить мне боль?
- Ты очень красивая, можешь гордиться своим телом.
Она кивнула. Он все понимал, разумеется, понимал. Воины не должны отступать, что бы ни случилось, они оба это знали.
Крессида уважала силу, хотела ощутить ее, стать той, кем была рождена. Забыть о шрамах, тренировках, борьбе, вспомнить о том вечере, когда носила платье.
- С тех пор как я начала обучение, оно меня не подводило. Я могу поднять вес гораздо больше своего, могу забраться на дерево благодаря миниатюрной комплекции очень высоко, до самой верхушки, что недоступно многим. Но в платье чувствую себя неуклюжей.
- Ты думаешь, что я не хочу тебя, потому что в тебе нет женственности? Потому что женщина со стальными мышцами не может привлечь такого, как я?
Он прав, но она имела в виду не только это.
- Это звучит как-то двусмысленно.
- Правда? В нашей ситуации много неоднозначного.
