Крессида откашлялась.
- Мне надо переодеться, а тебе нет?
- Переодеться? О чем ты думаешь? Я задал тебе вопрос, и их еще много. Почему тебя послали меня убить?
- Ты хочешь получить ответы, а потом все равно отвезешь меня в Тауэр? Скажу я правду или нет, для меня финал будет один. Если ты отпустишь меня, обещаю, я помогу и тебе сохранить жизнь.
Элдрик склонился вперед и уперся руками в колени.
- Я слышал, что сказал нападавший. Почему ты уверена, что я погибну, а свой скорый конец отвергаешь? Видишь, вопросов все больше, и ты ответишь мне на каждый.
Слухи о новой дочери оказались правдой, девочке предстоит посвятить свою жизнь человеку, которого она будет называть отцом. Глаза опять защипало, и навернулись слезы. Слезы! Нет! Она подумает обо всем этом, когда останется одна, Элдрику не стоит видеть ее такой.
- Я уже сказала, что ожидала их появления. Это такая игра.
- Ты лжешь, Лучница. А говоришь, что хочешь заставить меня изменить решение. Так убеди меня.
Почему он не оставит ее в покое? Ей надо скорее уходить.
- Зачем? Это что-то изменит?
Элдрик молчал, постукивая пальцами по дереву.
- Возможно, многое.
Многое? Ложь. Это ничего не изменит. Теперь она безразлична отцу, безразлична Элдрику. Ей нет прощения, ведь она убила его друга Томаса и еще двоих.
- Простая царапина на спине лишь распыляет твою ненависть ко мне?
- При чем здесь это?
Крессида поджала губы, давая понять, что не желает отвечать. Она защищала то, что хранится в ее душе, очень личное. Мысли об этом приносили больше страданий, чем рана.
Элдрик смотрел на нее, щурясь.
- Ты женщина, но я точно знаю, что ты тот самый Лучник, которого я искал. Ты убила моих друзей и несколько раз ранила меня. У порта ты действительно ждала близкого человека - отца. Я знаю, что в детстве тебя часто секли, возможно, это была часть некого ритуала, придуманного твоим отцом.
И еще я знаю, что послание - не игра, тебя хотят убить. - Он сложил перед собой руки, сцепив пальцы, и пристально посмотрел ей в глаза. - Будешь отрицать?
Она оружие, потерявшее владельца, дочь, лишившаяся отца. Женщина, влюбленная в мужчину, который всегда будет ее ненавидеть. Она станет отрицать все, и не из упрямства, а из желания забыть прошлое. Забыть порки, муштру, задания. И послания. И тот день, когда впервые услышала, как Элдрик насвистывает чудесную мелодию.
Она хотела все забыть. И эту непереносимую боль в сердце. Потому что если ей не удастся, то…
Тогда…
Крессида заплакала.
* * *
Элдрик постоянно думал о том, что узнал от Лучницы. Создавалось ощущение, что его вырвали из привычной обстановки и бросили на поле боя одного на растерзание врагу. Но готовиться надо было, если понадобится - драться и рубить мечом, защищать эту женщину. И не потому, что она плакала, не потому, что была ранена, а потому, что была сломлена. Совершенно сломлена.
Повинуясь непонятной внутренней силе, он сел на пол, усадил ее к себе на колени и обнял. Она даже не пыталась сдерживать слезы, впрочем, он об этом и не просил. Она плакала так же, как дралась с врагом: беспредельно отчаянно.
Крессида прижала ладони к его груди, положила на них голову, словно хотела спрятать свои чувства. Словно он не слышал каждый вздох, каждый всхлип. Осторожно, стараясь сдерживать силу, он положил руку ей на затылок, другой придерживал спину, не касаясь раны. Теперь он не слышал всхлипов, но чувствовал, что рубашка стала мокрой от слез Крессиды.
Финальный всхлип потряс его горечью и силой, заставил взять ее лицо в ладони и ждать, когда она успокоится.
Что она оплакивала? Догадаться несложно, но это казалось невероятным. Элдрик с трудом преодолел внезапное желание положить голову ей на плечо и прижаться всем телом. Лицо и глаза ее припухли, от слез они сделались красными и воспаленными. Удивительно, но от этого она стала казаться совсем неземной, а возможно, такой и была.
Того, что он знал о ней, достаточно, чтобы ненавидеть ее сильнее с каждой минутой, а не мечтать быть ближе. Что же с ним происходит? Неужели перемена его отношения к ней произошла из-за того, что она спасла ему жизнь? Или причиной стала записка, которую он прочел? Пустяк, но его оказалось достаточно, чтобы между ними все стало иначе. Нечто необъяснимое затаилось теперь где-то между сочувствием и желанием продолжать расспросы и узнать, почему она убила его друзей? Почему ранила его?
Одно становилось ясно, что ненавидеть ее он уже не может. После того, как они вместе воевали с напавшими на них воинами ее отца, и после того, как он узнал содержание послания. Кое-что она ему все же рассказала, но еще многое надо было выяснить. Элдрик отметил, что Лучница, ранее смотревшая на него с опаской, теперь стала спокойной и открытой. Что же изменилось?
Что между ними происходит и как ему действовать? Рядом с ней теперь он не чувствовал себя агентом короля и воином, скорее обычным мужчиной со своими страхами и тайнами.
- Теперь все будет не так, как раньше, - тихо произнес Элдрик, стараясь говорить мягче.
Крессида уперлась ладонями в его грудь и надавила, желая освободиться из объятий, однако он не позволил. Еще раз и другой девушка безуспешно попыталась оттолкнуть его и сдалась, но посмотрела так, будто он представлял для нее угрозу. Возможно, со стороны так и казалось: огромное тело, руки, широкие плечи, мощные ноги. Крессида потупилась, смутившись.
Элдрик приподнял ее голову за подбородок, заставляя посмотреть в глаза, и принялся вглядываться, словно стремился проникнуть в глубины души Лучницы. За смущением, нервной дрожью пальцев лежащей на его груди руки он видел нечто притягивающее, манящее. Все в ее облике влекло к ней. Светлые волосы, словно водопад, ниспадали ей на плечи, золотистый оттенок кожи навевал мысли о лучах предрассветного солнца. Нежный овал лица с мягким изгибом скул и глаза - ледяные кристаллы в золотом обрамлении ресниц, она была необыкновенно хороша.
Он запомнил бы такую женщину, увидев ее раньше, но все же не мог отделаться от чувства, что они уже встречались. До того, как он стал одержимым в поисках Лучника. Возможно ли, чтобы образ ее был с ним долгое время?
- Ты давно за мной следишь?
Губы ее приоткрылись для ответа, но она не издала ни звука. Их цвет вновь привлек внимание Элдрика. Сегодня он был иным, темным, как предзакатное небо. Смотрел ли он когда-нибудь на женщину так, как сейчас смотрит на свою пленницу?
Элдрику показалось, что у него кружится голова, когда меж ее зубов показался розовый кончик языка. Едва слышный вздох, и он привлек ее к себе жестом, показавшимся очень знакомым.
Лишь раз в жизни он так обнимал женщину и после корил себя, что позволил ей исчезнуть. Сейчас он тонул в ее глазах, ставших огромными от удивления. Хрупкое создание необычной красоты, не похожее ни на одну встречавшуюся ему женщину. Ее губы совсем близко, тепло их тел сливалось, все его мужское естество требовало объятия, и рыцарь сдался.
