Им надо поговорить, но не здесь, в окружении раненых и трупов. Хозяевам трактира, скорее всего, действительно заплатили, чтобы они исчезли, но когда-то они все равно сюда явятся. Лучнице сейчас безопаснее вообще уехать из Дувра. Однако оба они не двигались с места.
- Если это не шифр, - произнес Элдрик и тяжело сглотнул, - что означают эти слова? Что человек имел в виду, написав: «Если ты читаешь это, значит, мне еще не удалось лишить тебя жизни. А раз так, сочтем это первой попыткой. Будут и другие, пока все не закончится. Пока ты не умрешь от руки воина или своей собственной»?
Крессида дрожала, будто каждое слово стало для нее ударом плети. Похоже, сейчас она ничего не скажет.
- Эта записка предназначена тебе, верно? - невозмутимо продолжал Элдрик. - Ты его искала, этот красный мешочек? Сказала, что людей отправляли и раньше, и послание должно быть.
Крессида покачнулась, но глаз не подняла.
- Отправляли, да. Много раз. Я думала, так будет всегда. Эти люди, мешочек, послание с миссией - все это не впервые.
Голос ее дрожал, был слабым, но от Элдрика не ускользнуло одно важное слово - «миссия». Она выполняла миссию?
- Посмотри на меня.
Она тяжело вздохнула, взгляд по-прежнему упирался в пол.
- Это не шифр! - воскликнул Элдрик, словно прозрев. - Написавший это человек хочет твоей смерти.
- Я не верю… - Она пошевелила ступнями, словно пыталась убежать. - Нам надо уходить. Я должна найти… должна выяснить.
Ни один из пленников не шевелился, шагов из коридора тоже не было слышно, за окном тихо. Она сказала, что хозяевам трактира заплатили, но не всему же городу? Сколько же денег потрачено на этот спектакль? Терпение его было на пределе.
Он изучил ее повадки, часами выслеживал, размышляя, провел с ней немало часов в одной комнате, а знал и понимал все меньше.
- Как много тебе известно? О чем ты не хочешь рассказать?
Она подняла глаза, но смотрела будто не на него, а сквозь время в прошлое или будущее.
- Я много знаю, но ничего не могу тебе рассказать, Элдрик.
По его спине пробежал холодок. За все часы вместе он ни разу не назвал своего имени, как, впрочем, и она. Он и сейчас не знает, как ее зовут. Несложно понять, что она его знает, а он об этом даже не догадывался. Он быстро метнулся к женщине, однако причина была не в ее словах. Взгляд ее внезапно затуманился, и она покачнулась. Он связал ее состояние с шоком из-за послания, но дело, похоже, в другом.
- Ты ранена.
Ресницы ее трепетали, она смотрела прямо ему в глаза, будто не могла оторваться. Это выражение лица… Кажется, он видел его раньше.
Потеряв сознание, она упала ему на руки. Оставалось только ругать себя, но всех слов, что он знал, было мало. Его ладонь, которая поддерживала ее спину, окрасилась кровью. Ножевое ранение.
Элдрик ничем не сможет помочь, нужен лекарь. Но город был незнаком рыцарю, он бывал здесь лишь в порту.
Элдрик зажал рану, стараясь остановить кровь, подхватил Крессиду и бросился к двери. Его тяжелые шаги разносились по всему коридору, затем их заглушила сырая после ночи земля. Он бежал в порт, туда, где у причала он мог найти нужных людей даже ночью.
Под ногами прогибались доски, когда женщина открыла глаза.
- Куда ты…
- Не отключайся, - велел он, не сбавляя темпа.
- Это не твой корабль.
Да, ей все о нем известно. По крайней мере, многое. И причина ее откровений была теперь понятна - дело в ранении. Пусть он будет считать себя подонком, но воспользуется ее положением.
- Скажи, откуда тебе известно, кто я?
Рука ее легла на плечо рыцаря и, будто случайно, скользнула вниз, поглаживая кожу. Элдрик, ошеломленный, следил, как пальцы ее проникли под рубаху и коснулись шрамов, появившихся из-за нее, - три удара, когда она промахнулась и убила его друзей.
- Я хотела уберечь тебя.
Взгляд ее затуманился. Сказанные слова были ему непонятны. Она умирает?
- Держись! - Она должна быть в сознании и рассказать ему все.
Элдрик прошел по трапу на палубу корабля, и навстречу ему из трюма поднялся человек с укороченным мечом в руке.
Дувр входил в союз Пяти портов с обязательством предоставлять королю судно по первому требованию, такое же право, согласно полученным от Эдуарда бумагам, получал и Элдрик. Он бросил мужчине поясную сумку.
- У тебя есть лекарь?
Одежда человека с мечом говорила о богатстве, скорее всего, это капитан судна. Прочитав бумагу, он удивился, но попытался приветствовать прибывших поклоном.
- Сейчас не до церемоний! - Элдрик терял терпение. - Отведи меня в какое-то закрытое помещение и позови лекаря.
Подоспевшая охрана была отослана одним взмахом руки. Люди повиновались без слов, что говорило о порядке и хорошей выучке.
- На борту нет лекаря, - заговорил наконец командир. - Но я приведу, если заплатите. А каюта там. - Он указал направление кивком и прошел первым.
Элдрик последовал за ним, но вскоре остановился. Корабельные лестницы были узкими, как и проходы, он не сможет протиснуться вместе с Лучницей, а передать ее другому человеку нельзя.
- Веди лекаря сюда.
Мужчина открыл рот, чтобы возразить.
- Действуй! - рявкнул Элдрик, мысленно воскликнув: «Господи, убереги на пути от глупцов и крошечных помещений!»
Мужчина спешно удалился. Элдрик положил Крессиду поближе к лестнице, чтобы обходящие порт патрули не могли их заметить.
- Никогда не видела, чтобы ты так кричал на кого-то. - Крессида неожиданно открыла глаза, устремив на него прямой бесхитростный взгляд.
Элдрик перевел дыхание, которое сбивалось всякий раз, когда он смотрел в ее прекрасные глаза. Он все еще не мог привыкнуть к тому смятению, которое его охватывало при этом. На этот раз его смутили ее беззащитность и выражение страдания, которое он прочел в ее взгляде. Женщина казалась невероятно хрупкой и слабой, а это совершенно не вязалось с тем, что он знал о ней.
- Тебе больно?
Она нахмурилась и покачала головой:
- Нет.
- Не шевелись. - Когда же появится этот чертов лекарь?!
Крессида прижалась к Элдрику. Под ними поскрипывали доски покачивающегося на волнах корабля. Приближался рассвет, а с ним все отчетливее слышались крики чаек, стук колес - телеги катились по булыжной дороге.
Взгляды молодых людей были прикованы друг к другу. Во время схватки косы ее растрепались, и теперь кудрявые пряди, обрамлявшие лицо, выглядели непослушными, бунтующими, словно и они тоже дрались. Бледная кожа еще выгоднее подчеркивала розовый цвет губ. Манящие и опасные губы лгуньи. Ей было очень больно, иначе она не позволила бы ему увидеть себя настоящей. Он был сам себе отвратителен, но решил забыть о том, что он рыцарь, надо использовать положение в свою пользу.
